Серебряные нити

«Где жизнь течёт букашек и цветов…»

Где жизнь течёт букашек и цветов,

Где ель растёт, сосна иль кедр старинный,

В моей душе рождается восторг

И будит потаённое в глубинах.

Сбежать туда и просто побродить

Среди берёзок, лиственниц, осинок,

Где папоротник как бордюр к тропе,

Что вьётся меж деревьев и травинок.

Пройтись, пружиня, по ковру листвы,

Иголок пожелтевших, ягод, шишек,

Внимая взмахам крыльев, трескотне,

Жужжанью, гаму, стрекоту и клику.

Блуждать, петлять, услышать дятла тук

Средь этих старожителей чудесных,

Напиться вволю свежести у них,

Бальзамом сим лесным оздоровиться.

ПЕТРОВСКАЯ КОРАБЕЛЬНАЯ РОЩА

Почти что триста лет назад

Немецко-русский лесознатель

Под Петербургом у реки

Сибирской рощи был создатель.

Её Линтуловской рекли

За щебетанье птиц и пенье.

Даурских лиственниц семья

Тянулась вверх на загляденье.

Могущество предвидя древ,

Свободу дали изначально —

Рассаживали редко в ряд

Неприхотливых специально.

Средь великанов вековых,

Выносливых и величавых,

На нижнем ярусе растут

Берёзки в листиках кудрявых,

Меж них мелькают тут и там

В тёмно-зелёных хвой-уборах

Красавицы тайги: сосна

И ель – в игольчатых подборах.

Через ветвистый абажур,

Сквозь верхний ярус пробиваясь,

Струится яркий солнца свет,

Ковром на почве расстилаясь.

Из бликов светлых, кружевных

Рисует он свои разводы,

Живой причудливостью их

Меняя облики природы.

Деревьев корни проросли

И вглубь, и вширь. Спаялись вволю.

Будто клубки застывших змей

Переплелись в едину долю.

Им мало места под землёй,

Они буграми выступают

И над поверхностью её,

Чем сказочности добавляют,

Как и большие валуны,

Что поперёк легли речушки.

Какая, право, благодать

Здесь от рельефа до пичужки.

ШАРОВАЯ МОЛНИЯ

В термояде рождённый в грозовую погоду,

Когда свет, пропитавшись озоном, дышал,

По натуре и сути необычный плазмоид

Вдоль земли яркой сферой воздушно витал.

Сей светящийся шар, результат проявления

Атмосферных природных таинственных сил,

Шалуном озорным, сорванцом любознательным

Чрез окошко раскрытое нас навестил.

Гость ворвался загадкою дивной и красочной,

Неизведанной силой коснулся меня

И, в стремительном лёте промчавшись по комнате,

Обогнув все предметы, исчез, взор маня.

Кроха тот был с визитом одно лишь мгновение,

Поразив энергетикой и быстротой.

Цвет его электрический с бархатной зеленью,

Как подарок любимый, остался со мной.

«Сладострастным целованьем…»

Сладострастным целованьем

Пламень языки простёр

И, дыханьем обжигая,

Обнял трепетно костёр.

Между сучьями беседа

С хрипотцою стариков —

Истончаясь и чернея,

Отдают тепло богов.

Искрами несётся в небо

Красок солнечных букет,

Растворяет бархат ночи

От горенья яркий свет,

Полумгла и светотени

Зарезвились вкруг огня,

Клубы дыма вверх взлетели,

Повернув на зорю дня.

Приближаясь к тайне жара,

Ощущая его пыл,

Зачарованно желаю,

Чтоб костёр тот не остыл.

ИВА

Словно в зеркало смотрит…

Над рекою склонившись,

Гибкий стан изогнула

И, ветвями прикрывшись,

Задрожала всей сутью,

Заметалась листвою —

Вторя действиям древа,

Вышла зыбь над водою.

Ты прекрасна природой

Своею, плакучая,

Чистотою невинной

Песне флейты созвучная.

«Дождь завесою спустился…»

Дождь завесою спустился,

Пеленою свет затмил,

И бросает гроздья капель

Ветер мощностью всех сил.

Барабанит непогода

По стеклу и по земле,

Пузырями разукрасив

Лужи в этой полумгле.

Кроны дерева склоняют,

Выворачивая лист.

Всё несётся и струится,

Под водой танцует твист.

ЭСТОНИЯ

На лазурной глади неба

Изумрудною волной

Ветка к ветке, крона к кроне

Поднимается стеной

Лес из смешанных деревьев,

Солнца отсветом горя,

Заслоняя поле рапса

И покой ему даря.

Не достанут ростки ветры,

Дети северных широт,

Не приблизятся шальные

Из глубин морских красот.

Только лёгким дуновеньем

Кружевное полотно

Ярко-жёлтого цветенья

Чуть колышется вол