В соседнем бардаке
Александр Николаевич Лекомцев
В некоторых, как бы, параллельных мирах не всё благополучно. Народы в них не ведают, что существуют и процветают в Мироздании такие понятия, как «равенство», «братство», «свобода», «справедливость»… А царит в безрадостных обителях нищета, коррупция и полный беспредел власти, которую таковой невозможно назвать даже условно. Сублимация существующих миров реальна и безусловна. Поэтому и мы должны быть бдительны и готовы к любой атаке на наш сегодняшний жизненный уклад со стороны организованных преступников разного рода и вида. Возможно, некоторые лексические обороты и конструкции здесь грубоваты, но такова поэзия протеста и солидарности.
Тревожная поэзия
В фантазиях погрязла…
Да разве ж этим грезил я
Нелепо, несуразно?
В мирах, что вечно скрытые,
И кажутся нетленными,
Жрут свиньи над корытами
Всеобщую Вселенную.
Миров тех скрытых нации
Доверчивы, не бдительны…
И гибнут в оккупации,
Преступной и губительной.
Холопство, двоедушие
У холуёв под рёбрами.
…Поэзия «чернушная»
Светла надеждой доброю.
Всё бедами оплачено.
Отсюда это вижу я.
Надежда не утрачена
И там, в мирах обиженных.
Вокруг падишаха
фантастические рубаи на восточные темы
Бесстыдство
Мой падишах за трибуной разводит галдёж,
Рай обещает народу, людей он не ставит ни в грош.
Врёт, как обычно, уж лучше бы матом ругался.
Пошлость в словах и делах – бесстыдная ложь.
Как все
Очень парнишка я скромный, совсем не Хайям,
Мне фантастический мир беспредела не по хренам.
Скромно творю свои рубаи на восточные темы.
Нам ли страшиться в пути колдобин, рытвин и ям?
Справедливейший
Славить хочу падишаха, как только могу,
Пусть он лишь куча говна на цветущем лугу,
Пусть он не добрый монарх, а палач кровожадный,
Но падишах ведь… Таких не желаю врагу.
Величайший
Ростиком ты, падишах повыше чуть воробья,
Только твои габариты совсем не волнуют меня.
Я мудрецов, подобных тебе не встречал на дорогах.
Ты обманул миллионы людей среди ночи и дня.
Красноречивость
Слава тебе и почёт, о великой земли падишах!
Долгие годы живу я с вонючей лапшой на ушах.
Околдовал твой словесный понос принародный.
Долго болтать ни о чём ты способен, ишак.
Защитнику монарха
Не разорви оппонент ты в тоске мошонку свою…
Славу советам твоим я нигде, никогда не пою.
Мои рубаи – золотые восточные сказки.
Ты ведь – подстилка, зато с падишахом в раю.
О! Богатейший!
Ты – богатейший на этой Земле, цвет зари!
Верят в тебя недоумки и тупари,
Шайка бандитов купила тебя с потрохами.
Так и живи! А на беды народа насри!
Продуманный
Слов падишаха чумных не постичь никому,
Долгие годы смирено, покорно он служит дерьму.
До фонаря ему люди, рабов рождается много.
Он маракует годами своё и живёт по уму.
Подставной
Ты, величайший, по жизни поганый гондон,
Заокеанской страной ты однажды посажен на трон.
Продано всё, что отняли у нищих разбойники злые.
Куплен ты вместе с говном, вонючий муфлон.
Перед уходом
Всё, что забрал ты у нищих и бедных, вандал
По приказанью вонючих и мерзких кидал,
Надо вернуть бы народу перед уходом отсюда.
Скрой ты на рыле своём хитро-мудрый оскал.
Порождение зла
Я бы назвал, падишах, тебя сраным козлом…
Не назову. Завяжи свои яйца узлом.
Ты во сто крат даже хуже козла у капусты.
Ты порождён мерзким адом, безжалостным злом.
Джины
Ты, падишах, с ранних лет проходимец и тать,
Очень ты многих сумел и предать, и продать.
Кучка шутов и собак, что купил ты для личной утёхи,
Страшные джины. Они падишаху под стать.
К своим
За океан на трухлявом и скольком бревне
Выпало плыть в страну педерастов не мне…
Я не шучу, падишах, ведь летят на коврах-самолётах
Кучи отбросов, спешат поплескаться в говне.
Сущность монарха
В заокеанской столице запах дерьма,
В стране демофобов повсюду царит кутерьма.
Там, падишах, если что, тебя встретят с почётом.
Чтобы понять твою сущность, не надобно много ума.
Ожидаемое
Ярко горят пенсионной реформы огни…
К нищим в карманы, монарх шаловливые руки тяни!
Я в круговерти житейской, вонючей и жалкой
Вижу порой очень много дешёвой возни.
Доброе дело