Между Южным и Северным полюсами
Евгений Александрович Гольцов
Сборник представляет собой цикл новелл, где события происходят в единой вселенной. Истории рассказывают о людях, в силу обстоятельств и образа жизни находящихся в экзистенциальном кризисе: переживание абсурдности собственного существования в мире толкает их на поступки, в результате которых сюжет балансирует на грани магического реализма и психоанализа. В конце каждого рассказа появляются двое полицейских, не зная обстоятельств, они делают свой неоднозначный вывод по поводу увиденного, подчеркивая разницу между героями рассказа и восприятием мира «нормального» человека.
Краковская колбаса
Лаврентий Демидович шел домой походкой, которая уже лет пятнадцать была шаркающей; в одной руке у него была банка дешевого пива, в другой – пакет, в котором лежала палка краковской колбасы. Потягивая пиво, Лаврентий Демидович предавался воспоминаниям о том, как в старые времена, когда на теле его страны заживали многочисленные раны, оставленные большой войной, краковская колбаса была не то чтобы дефицитом, – ах, кто из нынешней молодежи знает и помнит истинное значение этого слова? – она была чудом, ценнейшим артефактом, доступным лишь членам правящей партии, либо хватким, удачливым людям.
Теперь же это чудо природы – искусно приготовленная плоть убитых обладателей рогов и копыт – была в свободной продаже. Раз в месяц, с каждой пенсии, Лаврентий Демидович покупал цельную палку краковской колбасы.
Где-то там, за границей, в городе, где он никогда не побывает, человеческий разум дошел до того, что превратил смерть в предмет вкусового наслаждения. Там, в прошлом, гиганты человеческой мысли научились измельчать мясо свиней и коров, перемешивать ее, превращая два животных в одно – щедрое, охотно делящееся с людьми кусками ароматного полукопченого тела. Лаврентий Демидович представил его: смесь свиньи и коровы с большими грустными глазами, увешанное, как дредами, толстыми мясными батонами. Глаза невиданной скотины умоляюще просят избавить его от лишнего веса. Добрые мясники вырывают куски колбасы, оставляя открытыми поры. И нет никакой смерти.
Разве благоухающий бутерброд и бутылка пива могут быть связаны со страданием, болью и страхом? Неужели такое удовольствие, как поедание колбасы, должно кому-то стоить жизни? Но, ах! Вся эта сложность молекулярных соединений продукта пронизана метафизическим ужасом. Вот он, Лаврентий Демидович, несет в руках палку колбасы и пьет пиво. И вроде бы все отлично – красота и гармония. Но когда тебе шестьдесят пять, вечность начинает тревожно фонить невидимой, назойливой комариной стаей. Вдруг это последняя бутылка пива? Последняя палка колбасы? Сколько еще удовольствий можно получить, пока некогда приветливое звездное небо не потребует расплаты? Молекулы, составляющие тебя, продолжат участвовать во всеобщем уравнении, но разум – нет; он останется, запертый во временной ловушке – статичный и неизменный. Перспектива сомнительная, да еще и пиво кончается.
Лаврентий Демидович направился к ближайшему ларьку:
– Две «Охоты крепкой» и пластиковый пакет.
– Сто девять рублей. Десять рублей посмотрите?
– Да, да, – порывшись в карманах, пенсионер достал сторублевую бумажку и десятирублевую монету.
– Прекрасно, – улыбнулась продавщица, выставляя перед покупателем две банки холодного, запотевшего пива.
Продавщица, молодая, крепкая девушка, с зелеными глазами, красивыми, полными руками, и крашенными хной волосами.
«Все циклично, все повторяется. Всегда будет какая-то молодая продавщица с пивом в ларьке, а вот ты сам уже прежним не будешь. Ты никогда не займешься с ней сексом. Твое дряхлеющее тело не способно вызвать ее интерес. Несвежее дыхание старика больше не позволит возникнуть на губах ни одному романтическому поцелую», – почти незаметно мелькнула мысль в голове Лаврентия Демидовича.
– Дочка, а может, в кино сходим? – вдруг заявил он.
Продавщица звонко расхохоталась и добродушно ответила:
– Нет, спасибо.
– А чего? Пообщаемся о том, о сем. Я человек пожилой, много повидал, со мной не скучно, а то эти молодые прохвосты – о чем с ними говорить?