Больше всего от трагедий страдают те люди, которые выстраивают свой мир отдельно от окружающего, считая, что их экосистема находится под полным контролем. И как только внешний мир вкалывает в этот «пузырь» дозу неподвластных им событий, начинается паника.

Можно пытаться изобрести антидот. Или пробурить второе отверстие, чтобы вывести их обратно. Но, кажется, самый логичный исход – покинуть его.

Глава 1

«Воспоминания»

Выстрел.

Тишина.

А так хотелось услышать треск движения крыльев, сказать папе: «В следующий раз» – и элегантно откосить, притворившись больным, или выдумать аллергию, противоречащую нахождению в лесу. Например, на деревья или, может, на траву. Есть ли вообще аллергия на траву?

– Чего стоишь, беги за птицей, – сквозь наполовину выкуренную сигарету пробормотал отец.

Все о чем я мог подумать – это то, что я теперь убийца. Превратить чью-то жизнь в историю казалось мне чудовищным торнадо, вымывающим человечность из моей души. Уже гудят вдали сирены, наверняка меня определят прямиком в Алькатрас, там мне и место.

В следующую секунду я уже лежал на колючей подушке из засохшей травы, а отец бил мне по щекам, не удосужившись даже стряхнуть пепел с уже истлевшей сигареты.

– Вот так и случился мой первый обморок, Миссис Купер, – сказал я школьной медсестре.

– Вообще-то на вопрос о том, были ли у тебя обмороки ранее, стоило ответить количеством раз и возрастом, – саркастично подметила она.

– Один раз в одиннадцать лет, – отрезал я.

На самом деле, я думаю, что Миссис Купер просто не так сильна в жестовом языке, поэтому попыталась колко замаскировать свое невежество, но выглядело это как солдат в синем камуфляже среди пустыни: не к месту и откровенно бросалось в глаза.

По дороге домой я прокручивал в сознании этот момент, произошедший минут тридцать назад, пытаясь вспомнить детали.

Ранее этим днем в кафетерии я, как обычно, отделял перец в салате от других овощей, ведь мама никак не может запомнить, что я его ненавижу. Но я не виню ее, после развода она стала особенно растерянной, порой это даже оказывалось угрозой для жизни. Например, как в тот раз, когда мы ехали по серпантину и она остановилась прямо перед обрывом, чтобы «очень вовремя» взглянуть на карту, а после забыла выкрутить руль в обратную сторону, и мы чуть не попали в мир Джона Леннона, Принцессы Дианы и Патрика Суэйзи. Однако рассеянность моей мамы дошла до такого уровня, что она перепутала тормоз с газом, и мы не сдвинулись с места, оставив бронь на том свете попылиться еще чуть-чуть.

Направляясь к мусорному контейнеру или, как я его называю, «кладбищу сладкого перца» я почувствовал чью-то руку на своем плече. Обернувшись, я увидел Кэрри. Рыжеволосую девушку с бальзамом для губ, пахнущим персиками, которую от меня беспощадно отделяли Джо и Кэмерон на уроках алгебры.

– Кевин, ты забыл, – с непривычки вслух заговорила она со мной.

Последовали извинения, но, конечно же, я прочел все по ее губам, а ручка, которую она протянула, не оставила никаких сомнений. Я поделился с ней на уроке, а потом «нечаянно» забыл попросить обратно.

Я улыбнулся и одобрительно кивнул ей.

Видимо, она настолько сильно чувствовала вину за этот мелкий инцидент, что у нее пошла кровь из носа. Тут-то я и повалился на пол, оказавшись в плену у кусочков болгарского перца, упавших из моего контейнера прямо на холодный кафель, к сожалению, ни капли не смягчив падение.

Придя домой, я налил себе стакан ледяной воды и с каждым глотком вспоминал запах персиков, окутывающий тусклые уроки алгебры.

Там на кухне, перебирая стакан из одной окоченевшей руки в другую, я думал лишь о том, как слепо мог бы повиноваться Кэрри, будь она хоть немного заинтересована мной. Каким невероятно блаженным стал бы мир, в котором она меня замечает.

Я, к слову, далеко не новичок в делах сердечных, тому подтверждением является коллекция романтических комедий моей мамы, которые она смотрит со мной каждый вечер. Конечно, я не всегда рад смотреть на то, как она плачет, вылупив глаза на идеального главного героя, но я нахожу довольно интересным некоторые моменты. К примеру, знает ли рядовой школьник о