Синие цветы. Том 1: Анна
Литтмегалина
Анна прозябает в несчастном браке и мечтает о любви. Саркастичный красавец Науэль снимается в дешевых ужастиках, скандалит на телешоу, борется с хандрой и делает всё, чтобы его возненавидели. Столкнувшись в один чёрный для обоих вечер, они продолжают встречаться каждую пятницу, недоумевая, что поддерживает их призрачную связь. Но когда Науэль становится свидетелем убийства, все меняется… Парочка ударяется в бега. Им предстоит многое пережить вместе и попутно разобраться в деле, в котором фигурируют распространившиеся по стране странные таблетки, принимая которые, люди видят загадочные синие цветы… Предупреждение: ненормативная лексика, бисексуальность, насилие, психоактивные вещества. Содержит нецензурную брань.
Полине-Мерисан, которая так и не смогла снять заклятие.
Часть 1. Фрустрация
– негативное психическое состояние, вызванное противоречием между желанием и невозможностью его удовлетворения. Сопровождается такими переживаниями, как тревога, раздражение, разочарование и отчаяние.
1. Удовольствие и опасность
Do you believe I can make your feel better?
Madonna, “Get Together”
Даже если бы он приковал меня к батарее, я отгрызла бы себе ногу, как лисица, и сбежала. Тем более меня не могла остановить запертая дверь – я просто спрыгнула с подоконника. Замерла на секунду, обожженная осенним холодом. Пятница двигалась к полуночи, и все мои чувства сжались в маленький пульсирующий комок.
Ночь была очень тихая. «Как будто все звуки выморозило», – подумала я и представила россыпь обратившихся в льдинки звуков, сверкающих на растрескавшемся асфальте. В науэлевской манере сунув руки в карманы, я пошла по темной улице, сначала тихо, словно опасаясь, что меня еще могут услышать в покинутом мною доме, потом быстрее, и мои каблуки застучали громко и радостно.
Иногда, обычно во вторник или среду, я готова была кричать от нетерпения: «Когда же, наконец, я увижу его!» А сейчас, когда истекали последние минуты ожидания, мне хотелось бежать со всех ног, приближаясь к счастью, или идти как возможно медленнее, оттягивая момент возможного разочарования. Мой восторг был сладким, как вишневый сироп, но страх – острым, как красный перец, и, смешиваясь, они образовывали странный вкус. Что, если я не увижу Науэля на нашем привычном месте в кругу тусклого света? Ведь так случалось прежде, много раз. Чувствует ли он хотя бы призрак той боли, что раздирает меня, когда я не нахожу его? Вряд ли. Ведь он как кубик льда – блестящий и холодный.
«Он должен появиться, – подбодрила я себя, помедлив возле двухэтажного облупленного дома. – Он же приходит почти каждую пятницу с тех пор, как начал жить с тем парнем, психиатром». Решившись, я стремительно свернула за угол и увидела Науэля, залитого серебристо-белым светом. Руки в карманах, спина сгорблена, голова опущена. Узнав мои шаги, он выпрямился и улыбнулся мне – одними губами, не открывая зубов. Но все же это была улыбка, и внутри меня растеклось горячее тепло.
Я остановилась на невидимой границе в двух шагах от Науэля – расстояние, ощущающееся ужасающе огромным. Он мог бы преодолеть его, просто протянув мне руку, но он этого, конечно, не сделал. Только констатировал удовлетворенно:
– Пятница, – и рассматривал меня с тем непроницаемо-вежливым выражением, которое я никогда не понимала.
Он выглядел особенно стройным и элегантным в своем темном пальто. Его светлая кожа и волосы, теперь меловой белизны, сияли, и я привычно поразилась, как удалось природе создать кого-то, столь близкого к внешнему совершенству. Впрочем, стоит учесть и работу пластических хирургов… При таком освещении мне было сложно рассмотреть, какого цвета его глаза сегодня. Темные, с оттенком синевы. Присутствие косметики на лице было почти незаметно, что мне понравилось. Никаких накладных ресниц, блесток и цветных пятен на веках, придающих ему неестественный, причудливый вид.
– Пойдем, – позвал он, разворачиваясь.
– Куда мы?
– В отель.
Хотя я промолчала, Науэль уточнил, не глядя на меня:
– А у тебя есть другое предложение?
– Нет, – я покачала головой. – Нет.
«Мой наркотик, – поду