Осада Чигирина
Геннадий Ангелов
Долгий, нелёгкий путь у главного героя Ефима Стародубцева по вытоптанной турецкими янычарами украинской земле, на Запорожскую Сечь, к славному атаману Ивану Сирко на службу. Победы, поражения, горечь утраты близких людей, на полях сражений. Мытарства и лишения в известной турецкой крепости Едикуле, невольничьи кандалы, на турецких галерах, так и не смогли сломить дух молодого парня. И где-то всегда рядом оголтелые отряды ордынцев, трусливый, кровожадный гетман Юрий Хмельницкий, исчезнувшая любимая девушка, и новые испытания, с твёрдой Верой в сердце в то, что рано или поздно, запорожцы сумеют переломать хребет войскам Селим Гирея и освободить Украину.
События в романе охватывают летние месяцы 1677 года. В ходе русско-турецкой войны 1672 – 1681 года, когда Османская империя делала безуспешные попытки поставить и утвердить на Правобережье Украины нового гетмана.
Летом 1677 года турки, крымские татары, во главе с ханом Селим Гиреем огромными силами наступали на Чигирин, под командованием бейлербея Ибрагима, «Шайтана», который планировал за три дня взять город, затем отправиться на Киев. Казаки, русско-украинские гарнизоны, стойко и мужественно обороняли город крепость, не жалея жизни, плечом к плечу стояли насмерть.
В лихолетье времён.
И в гулком набате,
Слышен утренний звон
И поступь казаков.
Сквозь века и туман,
Сквозь пургу и ненастья,
От полученных ран,
Гибли сёстры и братья!
Умирали они.
Чтобы снова воскреснуть,
И по полю идти,
Поступью молодецкой!
И во славу Отцов,
По велению сердца,
Били злейших врагов,
Из дворянских губерний!
И уже никогда,
Не вернуть то, что было.
Только память – жива,
И в груди не остыла.
Предисловие.
Лето выдалось жарким и засушливым. Григорий Григорьевич Ромодановский, худощавый, с бледным, измученным лицом, расположился на левом берегу Тясмина, со свитой, наблюдая за ходом сражения. Главнокомандующий заметно нервничал, и никто не знал, что так тревожит и угнетает полководца. Бессонная ночь, и продвижение турок вдоль реки, к Чигирину, нагоняло страх и уныние. Ромодановский молчал, старясь скрыть от подчинённых душевное смятение. Земля дрожала под копытами вражеских коней, и Максимовские луга и Субботовские кручи были как на ладони. Конь гарцевал под Ромодановским, и он едва сдерживал бедное животное, испуганное громыхающей канонадой.
Обычно аккуратный, с ровной, причёсанной бородой и усами, Ромодановский постоянно теребил пальцами усы, от чего те торчали в разные стороны. Приказы подчинённым Ромодановский отдавал как всегда чётко и ясно, ни единым словом, жестом, не показывая смятение и страх. Штурм Чигирина и продвижение турок вдоль Тясмина началось одновременно. Вдалеке призывно играли турецкие зурны, трубили рожки, грохотали тулумбасы, наводя ужас на стрелецкие шансы и редуты. Через реку переправлялись бесконечные отряды янычар, акынджиев, спахиев, словно горная лавина, безудержная и смертельная.
Конные отряды крымских татар, на левом фланге, ровным строем, ринулись на казаков, с устрашающими криками и воплями. На опушке Чёрного леса завязались кровавые бои, и небо затянулось густыми чёрными тучами.
– Ваша светлость, турки хотят взять в кольцо Чигирин, и тем самым отрезать город от снабжения и помощи, – сказал помощник Ромодановского, молодой офицер.
– Знаю, знаю, друг мой. Но пока Черкасская дорога в наших руках, мы не позволим басурманам этого сделать. Хотят отбросить нас, назад, и разбить. Чтобы участь Чигирина была решена, и он сдался на милость победителя. Турки думают захватить продовольствие, порох, бомбы, ядра, оружие. Чёрта лысого. Белгородский стрелецкий полк, уже на пути сюда. Воевода шлёт его нам в помощь. Это его гордость и настоящая опора.
– Гонец, ваша светлость и не один.
Ромодановский повернул коня и увидел, как к нему по крутой, извилистой дороге приближаются турецкие мурзы. Гонец остановил коня, вытащил бумагу и протянул Ромодановскому.
– От пана гетмана, ваша светлость, – отчеканил всадник.
– А эти мне зачем? Хватает пленных без них.
И Ромодановский покосился на турок. Затем развернул бумагу и прочитал: «Гр