Лекарь, маг и прочее

Павел Николаевич Крюков

Это было в те далёкие времена, когда все люди говорили на одном языке, и среди них запросто жили маги, когда добро было добром, зло – злом, а дружба не подразумевала предательства. Это было в те времена, когда рассказы о драконах вызывали страх, а не недоверие и отважные рыцари отправлялись сразиться с драконами, дабы показать свои доблесть и мужество, а прекрасные дамы терпеливо ожидали возлюбленных. Это было тогда, когда болезни уничтожали целые города, а лекари, рискуя своими жизнями, отважно боролись с этими напастями и выходили из той борьбы победителями, и для них неважно было, богач перед ними или бедняк, главное – спасти человека. Давно это было. Хм, давно? Хм, было? А может и недавно. А может и не было. Кто же сейчас разберёт…

Это было в те далёкие времена, когда все люди говорили на одном языке, и среди них запросто жили маги, когда добро было добром, зло – злом, а дружба не подразумевала предательства. Это было в те времена, когда рассказы о драконах вызывали страх, а не недоверие и отважные рыцари отправлялись сразиться с драконами, дабы показать свои доблесть и мужество, а прекрасные дамы терпеливо ожидали возлюбленных. Это было тогда, когда болезни уничтожали целые города, а лекари, рискуя своими жизнями, отважно боролись с этими напастями и выходили из той борьбы победителями, и для них неважно было, богач перед ними или бедняк, главное – спасти человека. Давно это было. Хм, давно? Хм, было? А может и недавно. А может, и не было. Кто же сейчас разберёт…

Глава 1.

«Алел восход, как маков цвет,

Кружили в небе стаи птиц.

Всю ночь не спал я, ждал рассвет,

Твоих увидеть взмах ресниц…»

– Сам написал? – спросил Зивур.

– Да где уж мне, – вздохнул Двин, – не умею. Был на ярмарке в Стужине, там и услышал. Понравились складыши – вот и запомнил. А сам – нет, не умею, не дано мне.

Двин печально посмотрел поверх крыши трактира, возле которого они сидели.

– Какие складыши? – не понял Зивур.

– Ну, как, какие? «Алел восход, как маков цвет…» слова складно сложены, вот и получается, что складыши…

– Эй, Двин, – окликнул рассказчика знакомый голос. Оглянувшись, Двин увидел Свира, своего давнего друга, с которым, ещё в детстве, таскал яблоки, из сада тётки Куримы.

– Здорово Свир! Давненько тебя в наших краях не было видно, – Двин с интересом разглядывал старого приятеля.

– Да дела всё, дела, – ответил тот, – ну что, обнимемся, друже?

– Старого друга не обнять, новых –  не видать, – улыбнулся Двин, хлопая старого приятеля по спине.

– Это надо обмыть, не часто такие люди встречаются на пути, – встрепенулся Зивур, – трактирщик! Трактирщик, твою не маму, уснул там, что ли!

Из дверей высунулась всклокоченная голова Неляда: – чего изволите, господа хорошие?

У трактирщиков, даже последний забулдыга будет господином, если в кармане у него есть хотя бы медный грош.

– Изволим мёда пенного, да крендельков на закуску, – глядя на Неляда, промолвил Зивур, – да побыстрее, а то мы ждать, не любим.

– Сей момент, – Неляд растёкся в улыбке, – всё исполним в лучшем виде.

И, правда, в скором времени, на столе перед ними уже стояли кувшин с пенным мёдом, три глиняных кружки, да миска с аппетитными, румяными крендельками. Крендельки были свежеиспечёнными, и от них шёл такой умопомрачительный аромат, что рты  мгновенно наполнились обильной, густой слюной.

– Ну, за встречу, – сглотнув, произнёс Свир, поднимая кружку с мёдом, который, не мудрствуя лукаво, быстренько разлил Зивур. Они подняли свои чаши, и по старинному обычаю слегка ударили ими друг об друга, так, что бы часть мёда перелилась из одних  в другие.

– За встречу,  на здраве! – ответили друзья и опрокинули в себя содержимое кружек.

– Знатный мёд, хмельной, забористый, – похвалил Двин, – а ну-ка, Неляд, повтори.

И кружках опять зашипела пенная влага.

– Между первой да второй, перерывчик не большой, – усмехнулся Двин, – вздрогнули братья.

И снова хмельной напиток потёк во рты старых приятелей. В голове слегка зашумело, а на душе стало легко и весело. Захотелось сделать, что-нибудь необычайно хорошее: то ли цветов понюхать,