Мотоцикл
Денис Викторович Белоногов
Только страсть и одержимость заставляют нас ждать тот самый единственный день в году, и только ради него мы продолжаем жить. Даже тогда, когда это кажется пустым и не логичным.
Яркий солнечный свет проникал сквозь пыльное окно. Утреннее солнце еще не начало припекать, но воздух возле окна уже порядком разогрелся. Легкий ветерок, пропитанный запахом листвы, влетел в комнату, сбросив старые газеты со стола и заставив недовольно скрипнуть покосившуюся створку с облупившейся краской.
В душе снова встрепенулось нетерпение, поселившееся там с начала лета. Но теперь он ощутил, что томительное ожидание закончилось.
Он сполз с кровати, зачем-то неуклюже размялся. Прошелся по комнате, словно не знал чем себя занять. Снова выглянул в окно. Погожий летний день. Очень похожий на тот самый, подходящий. Снова сел на кровать, уперев руки в край постели и попытался привести мысли в порядок. Сегодня важный день, а значит ничего нельзя упустить. Все что нужно сделать он знал давно и наперед, но на всякий случай снова восстановил в памяти. Глубоко вздохнул, резко выдохнул.
Первый делом он вышел в коридор. Канистра, заранее принесенная из гаража, стояла там, завернутая в газетную бумагу, чтоб в квартире не пахло топливом. Впрочем, помогало это не сильно и легкий аромат бензина уже пропитал все вокруг и немного будоражил сознание. Он открыл крышку канистры. Резкий запах бензина ударил в нос. Он постукал по бокам канистры и вытряхнул немного ржавчины. Можно собираться.
Ел машинально, почти не пережевывая, глотал большие куски. Спроси его через пять минут, чем он завтракал, он бы и не вспомнил. Все его мысли были там, в гараже. Там стоял его старый мотоцикл. И сегодня он снова поедет на нем.
Он часто навещал его в гараже. Приходил, натирал до блеска. Любовался игрой света на хромированных гранях. Наслаждался безупречной, стремительной формой, вспоминая былые годы, когда он проводил на нем так много времени. Ходил вокруг него кругами, осматривая, проверяя четкость работы механизмов. Садился на него. Представлял как выезжает на дорогу и привычный ветерок обдувает его лицо, но никогда не заводил и не выводил из гаража. Не всякий день подходил для поездки. День мог быть хмурым, когда настроение и само по себе не очень. Мог быть прохладным и тогда холодный воздух выстужал тебя, тем сильнее, чем скорее ты мчишься. Мог быть дождливым и ветреным и ты, сидя на мотоцикле, не столько едешь, сколько борешься с непогодой. Но тот самый день должен быть идеальным по всем мерам. Ничего кроме яркого солнца, не изнуряюще знойного, а такого теплого и уютного, чистого неба, лазурного, с идеально белыми барашками облаков в вышине. Ничего лишнего, что может отвлекать от поездки. Той самой единственной поездки в год, что он мог себе позволить.
Он спрятал его тогда, когда понял к чему все идет. В то время, у стремительно беднеющего населения, начались первые конфискации за долги. Как-то внезапно, люди осознали, что и без того постоянно дорожающая жизнь, не просто без излишеств, а зачастую без жизненно важных вещей вроде пищи и воды, оказалась под гнетом бесчисленного количества налогов и поборов, возникающих буквально по каждому поводу. Долги увеличились многократно, но это стало лишь спусковым механизмом для появления полчищ изымателей. Они забирали последнее имущество у обнищавших людей. Тогда он и нашел этот гараж на самой окраине трущоб, опоясывающих город постоянно расширяющимся кольцом.
В городе, где он жил, давно не осталось приличной работы. Люди выживали как могли. Все, что было ценного, было распродано за гроши многие годы назад. Временами, в самые тяжелые моменты, он и сам не мог понять почему не продал его. Для себя он решил, что не продал, потому, что уже тогда выручить за него хорошие деньги было нереально, а отдавать за бесценок. Этот безупречный механизм, созданный лучшими инженерами там, за границей привычного ему мира, которая когда-то была открыта, для всего лучшего, что было создано человеком. Так он объяснял себе это. Старательно внушая себе, что это всего лишь механизм и продать его не проблема, но от