Мертвая вода. Смерть в театре «Дельфин»

Найо Марш

Золотой век английского детектива

В рыбацкой деревушке Порткарроу наступили прекрасные времена: сотни людей стекаются, чтобы попробовать целебные воды местного родника, которые якобы способны излечивать все, от бородавок до астмы. Новая хозяйка, мисс Эмили Прайд, получив в наследство эти земли, решает разобраться в «святости» источника и прекратить незаконную наживу на вере людей в исцеление. Местные жители, совсем не обрадованные таким поворотом дел, анонимно донимают пожилую даму угрозами. А спустя неделю на острове происходит убийство…

Когда молодой талантливый драматург и театральный режиссер Перегрин Джей получает от таинственного нефтяного магната в свое распоряжение разбомбленный лондонский театр – для набора новой труппы и постановки спектаклей – радости его нет предела. После реставрации «Дельфин» процветает: пьеса Джея о жизни Шекспира идет с аншлагом, чему в большой степени способствует выставленная на обозрение в фойе перчатка сына великого поэта, переданная на временное хранение щедрым миллионером. Однако бесценная реликвия – слишком лакомый кусочек: раритет похищен, сторож убит, а единственный свидетель – мальчик-актер – лежит в больнице без сознания. Суперинтенданту Родерику Аллейну придется разобраться, что же произошло в театре в тот роковой вечер.

Найо Марш

Мертвая вода

Смерть в театре «Дельфин»

© Ngaio Marsh Ltd., 1964, 1967

© Школа перевода В. Баканова, 2020

© Издание на русском языке AST Publishers, 2020

Мертвая вода

Алистеру и Дорис Макинтош – с любовью

Глава 1

Начало

I

Мальчик карабкался вверх по склону, полуослепнув от слез. Упал, всхлипывая и задыхаясь от рыданий, затем поднялся и на ощупь полез дальше. С неба светило солнце и заливался жаворонок. Где-то на вершине холма журчал источник. Снизу, от пристани, в спину все еще летели слова дразнилки:

Бородавочник Уолтер,

Сунь ты ручки-ножки в воду.

Бородавки ты свои

В грязной луже помочи.

Родник был почти на самом верху – бил ключом, перетекал через край заполненного углубления маленьким водопадом, потом нырял в камни и заросли орляка и наконец, хлопотливо бурля, закручивался воронкой и уходил куда-то под землю. Там, где он начинался, стоял большой валун, окруженный колючками и папоротником, а выше виднелась только кромка холма и над ней яркое солнце в голубом небе.

Мальчик опустился на корточки, хватая ртом воздух. Ноги гудели, в груди кололо. В бешенстве ударив ладонями о землю, он взглянул на них. И впрямь «бородавочник». Наросты гроздьями облепляли его пальцы, как те черные штуки на подпорках деревянных мостков. Два кровоточили – задел обо что-то. Из-за бородавок остальным детям велели держаться от него подальше…

Уолтер сунул ладони под каскад струй. Холод обжигал и кусал; вскоре руки онемели, но мальчик продолжал держать их в воде, решительно сощурив припухшие от слез глаза. Ледяная влага текла по предплечьям и выше, попадая в лицо.

– Не плачь.

Мальчик открыл глаза: перед ним, заслонив солнце, стояла она – высокая, выше валуна, окруженная каким-то зеленоватым сиянием, из-за чего ее нельзя было толком разглядеть.

– Почему ты плачешь?

Уолтер набычился, глядя исподлобья, словно зверек, готовый сорваться с места и броситься прочь. Затем передумал и громко и протяжно всхлипнул, продолжая держать ладони в воде.

– Что случилось? Тебе больно?

– ‘уки…

– Что с ними? Покажи мне.

Он помотал головой, не поднимая глаз.

– Они г’язные.

– Вода смоет грязь.

– Не-е, не смое-ет.

– Покажи.

Он наконец повиновался. Кожа на пальцах сморщилась и побелела, как брюхо дохлой рыбины, но гроздья бородавок никуда не делись. Мальчик заревел в голос, глотая соленую влагу, текущую из глаз и носа. Снизу все еще чуть слышно доносилось: «Бородавки ты свои / В грязной луже помочи», но уже без прежнего задора. Потом кто-то крикнул: «Ой, да пошли уже», и голоса стихли. Уолтер вытянул свои позорные ладони, показывая их женщине.

– Подставь их снова под воду. – Ее голос смешивался с журчанием родника. – Если будешь верить, они очистятся.

– А?

– Станут чистыми. Скажи это вслух: «Прошу, забери мо