Моя борьба. Книга вторая. Любовь

Карл Уве Кнаусгор

Моя борьба #2

«Любовь» – вторая книга шеститомного автобиографического цикла «Моя борьба» классика современной норвежской литературы. Карл Уве оставляет жену и перебирается из Норвегии в Швецию, где знакомится с Линдой. С бесконечной нежностью и порой шокирующей откровенностью он рассказывает об их страстном романе с бесчисленными ссорами и примирениями. Вскоре на свет появляется их старшая дочь, следом – еще дочь и сын. Начинаются изматывающие будни отца троих детей. Многое раздражает героя: и гонор собратьев по перу, и конформизм как норма жизни в чужой для него стране. Тем не менее именно здесь к нему возвращается вдохновение. Не без труда вырываясь хоть на пару часов в день из семейной рутины, он отдается творчеству – своей главной борьбе.

Карл Уве Кнаусгор

Моя борьба. Книга вторая. Любовь

Karl Ove Knausg?rd

MIN KAMP. ANDRE BOK

Copyright © 2009, Forlaget Oktober as, Oslo

Published in the Russian language by arrangement with The Wylie Agency

Russian Edition Copyright © Sindbad Publishers Ltd., 2020

Фото на обложке © Sam Barker

© Издание на русском языке, перевод на русский язык. Издательство «Синдбад», 2020.

Часть III

Лето было долгое и никак не кончалось. Двадцать шестого июня я сдал первую часть романа, но дальше Ванья и Хейди больше месяца не ходили в детский сад, что, естественно, сказалось на насыщенности повседневной жизни. Я никогда не понимал смысла отпуска, никогда не стремился его получить, вечно мечтал только больше работать. Но раз надо, значит, надо. План был, что первую неделю мы проведем на даче в садовом кооперативе, купленной нами прошлой осенью под нажимом Линды, чтобы ездить туда писа?ть и на выходные, но выдержали мы там три дня и вернулись в город. Собрать троих детей и двоих взрослых на небольшом пятачке, плотно окруженном соседями, без иных доступных занятий, кроме прополки и стрижки газона, – не то чтобы хорошая идея, когда в отношениях уже наметилась дисгармония. Несколько раз мы ругались на повышенных тонах – думаю, к вящему удовольствию соседей, но сотни и сотни тщательно ухоженных садиков с пожилыми полуголыми людьми бесили меня и вызывали приступы клаустрофобии. Эти настроения дети ловят влет и паразитируют на них, особенно Ванья; она мгновенно регистрирует изменения тона или градуса напряжения и, если они существенные, целенаправленно начинает вести себя как можно хуже, зная, что мы наверняка вспылим, если она не прекратит нарываться. Постоянная фрустрация не оставляет сил на оборону, и все шло по накатанной: крики, вопли, тоска. Через неделю мы взяли напрокат машину и поехали в Чёрн под Гётеборгом, потому что Микаэла, подружка Линды и крестная Ваньи, пригласила нас погостить на даче ее гражданского мужа. Мы заранее спросили, понимает ли она, что такое трое детей, и точно ли хочет, чтобы мы приехали, и она сказала, что да, хочет, будет печь с ними булочки, водить их гулять, купаться и ловить крабов, а у нас появится немножко времени для себя. Мы и клюнули. Доехали до Чёрна, запарковались рядом с дачей, посреди почти южнонорвежского пейзажа, и ввалились в дом с детьми и баулами. Мы собирались прожить там неделю, но через три дня снова загрузили вещи в машину и взяли курс на юг, к явному облегчению Микаэлы и Эрика.

Бездетные люди, какими бы умными и зрелыми они ни были, редко понимают, что такое дети; во всяком случае, я не понимал, пока сам ими не обзавелся. И Микаэла, и Эрик успешно строили карьеру; сколько я Микаэлу знал, столько она руководила разным в сфере культуры, а Эрик работал директором крупного международного фонда со штаб-квартирой в Швеции. После Чёрна он улетал в Панаму перед их совместным отпуском в Провансе, потому что так была устроена их жизнь, и места, о которых я лишь читал, для них были обыденностью. И вот являемся мы, с памперсами и влажными салфетками, с ползающим по всему дому Юнном, с Хейди и Ваньей, которые дерутся, скандалят, орут, рыдают, хохочут, едят не за столом, не слушаются, тем более на людях, когда мы действительно хотим, чтобы дети вели себя прилично, но они видят нас насквозь, и чем выше