Хлопок и нефть Империи
текст МАКСИМ АРТЕМЬЕВ
Forbes выпуск 06-2017 #6
Forbes – самый влиятельный независимый деловой журнал в мире. Forbes имеет доступ к первым лицам компаний, их владельцам, политикам и получает информацию от самых осведомленных источников.Forbes пишет об историях успеха и поражений предпринимателей, новых идеях для бизнеса и инвестиций, публикует авторитетные рейтинги.
Хлопок и нефть Империи
Осенью 1869 года Михаил Евграфович Салтыков, недавний директор казенной палаты в Рязани, сидел в своем редакционном кабинете «Отечественных записок» и раздумывал, за что бы теперь приняться. Окончательно ушедший с государственной службы в литературу писатель был полон энергии, готов кого-нибудь разоблачать и поддевать, но нужна была свежая горячая тема. Неожиданно на ум пришло завоевание Ташкента, свершившееся несколькими годами ранее. В покоренную Азию в поисках новых служебных и коммерческих перспектив ринулось немало самых разных людей, получивших обобщенное название «ташкентцы».
Им приписывались самые разные пороки, их обвиняли в жадности и эгоизме, грубости и бездумности. Все это Салтыков, он же литератор Щедрин, изобразил, не жалея сочных красок, в своем цикле «Господа ташкентцы», на сотню лет вперед припечатав этой кличкой пионеров-первопроходцев.
Обладатели русских капиталов очень ревниво относились к тем людям, которые обогащались в новых землях и получали в считаные годы состояния, на создание которых у «старых русских» были потрачены труды многих поколений. В то же время в Америке было принято высмеивать так называемых саквояжников (carpetbaggers) – выходцев с Севера, устремившихся на Юг после Гражданской войны с теми же целями, что и «ташкентцы». Как бы там ни было, русская общественность, зачитываясь очерками Салтыкова-Щедрина, не заметила важных перемен в далекой Средней Азии. По пустынной дороге Крупнейшей отраслью промышленности в XIX веке была текстильная. В начале столетия основным сырьем для нее являлась овечья шерсть, что для России означало попытку импортировать мериносов и разводить их в степях Новороссии. К середине XIX века все большее значение приобретала хлопчатобумажная ткань, которая становилась преобладающим материалом для изготовления одежды. Сырьем для нее служил хлопок, который в России не выращивался. Основным поставщиком его были южные штаты Северной Америки. Гражданская война в США в 1861–1865 годах резко сократила поставки хлопка в Европу, в том числе в Россию. За два года – с 1861 по 1863 – ввоз хлопка-сырца в империю упал почти в пять раз – с 2,491 млн пудов до 587 000 пудов, а цены выросли с 4–5 рублей за пуд в 1861 году до 20–23 рублей в 1864-м. Наступил хлопковый дефицит, означавший перманентную угрозу разорения для фабрик Москвы и Владимирской губернии (нынешнее Иваново и прилегающие города) – основного ткацкого региона России. Неотложной задачей экономики страны стал поиск альтернативы американскому хлопку, благо спрос на хлопковую ткань постоянно возрастал. Гражданская война в США совпала по времени с завоеванием Средней Азии, которое осуществлялось вовсе не по экономическим соображениям, но имело долгосрочные последствия для экономики как региона, так и Российской империи в целом. С начала столетия среднеазиатские купцы осуществляли поставки местного хлопка на текстильные предприятия России. Они постепенно возрастали и к 1864 году впервые превысили импорт из США. Но среднеазиатское сырье было низкого качества, а дехкане не могли гарантировать устойчивых продаж ввиду отсутствия соответствующей инфраструктуры. В Средней Азии предстояло решить сразу несколько задач – перейти на новые сорта хлопка, проложить транспортные коммуникации в регион, провести ирригационные работы. Генерал-губернатор Константин Кауфман «внимательно изучая экономическое положение вновь покоренного края… с прозорливостью истинно-государственного человека понял, какая огромная будущность предстоит Туркестану при условии развития там культуры хлопка». Он командировал в Техас двух своих чиновников из числа наиболее образованных и сметливых – Бродовского и Самолевского. Они вернулись через два