Оазис

Олег Алексеевич Ждан-Пушкин

Современная проза Беларуси

Книга «Оазис» посвящена жизни малого белорусского города. Однако события, которые стали ее содержанием, связаны с общей историей нашей Родины: жизнь человека в первые годы после Великой Отечественной войны, после Чернобыльской катастрофы, начало так называемой «перестройки»… И как в нашей повседневной жизни, есть на ее страницах смех и слезы, печаль и надежда, вера в человека и его будущее.

Олег Ждан-Пушкин

Оазис

Повести, рассказы

© Ждан-Пушкин О., 2020

© Оформление. ОДО «Издательство “Четыре четверти”», 2020

?

Странник

Повесть

Город наш стоит без малого тысячу лет, простоит, может быть, еще столько же, ничем не выделяясь среди других, таких же незаметных, тихих. Имя его за эту тысячу лет ни разу не привлекло внимания мира, вряд ли привлечет и впредь: ни полезных ископаемых в окрестностях, ни важных дорог, ни рукотворных морей – в этом счастье его и беда. Сто лет назад город был центром воеводства. Но возвысился неподалеку другой – промышленный, многолюдный. Впрочем, возвысился, но не унизил. Городам, как и людям, каждому свое.

В центре города белеет двухкупольная церковь Александра Невского – в шестидесятых годах в ней прекратилось богослужение, конечно, по воле партии, но и как бы общественности, дескать, ввиду уменьшения числа верующих. Сперва там устроили спортивный зал, но дух спорта оказался чуждым архитектуре, то есть духу культа. После нескольких лет мерзости запустения церквушку облюбовала районная контора «Заготзерно».

Крестовоздвиженская церковь прекратила существование до Великой Отечественной по тем же примерно причинам. В ней обосновалась мельница: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Третий православный храм – Свято-Троицкий – перестал действовать уже и неведомо когда, но во время войны было найдено для него особое применение: складировали одежду расстрелянных евреев.

Имеется католический костел – память влияния и власти Речи Посполитой. Костел этот в свое время объявили архитектурным памятником, решили реставрировать. Набрали рабочих, обнесли строительными лесами, бодро взялись за дело. Злые языки говорят, что давно уже требуется восстанавливать сами леса. Злые, как всегда, неточны и несправедливы.

На территории бывшего мужского монастыря, от которого ныне остались останки стен, расположился маслозавод.

Был в свое время в городе Соборный Николаевский храм, долгое время после войны служивший районным Домом культуры, тоже, однако, пришедший в полное запустение.

Есть следы более глубокой древности – Замковая гора, оборонительные рвы, горки.

Интересно было бы дожить до того времени, когда все это объявят архитектурными памятниками.

Но коротка жизнь.

На окраинах города мирно и добросовестно дымили в голубое небо три заводика – кирпичный и по переработке льна. Ну и, конечно, спиртзавод. Не без этого.

Вот, пожалуй, и все.

Ах, да. Некоторое время назад на западной окраине города, рядом с черемуховой деревенькой Лютня, появился вагончик. Позже возникли какие-то стены. Осторожно выдвинулась труба.

Весной, когда вдруг подует западный ветер, все жители города одновременно повернутся к нему, глубоко вдохнут: цветет в Лютне черемуха!

Сладкими, беспокойными волнами ходят запахи, о чем-то напоминают, куда-то зовут…

А вот однажды вдохнули и… Что это? Отчего? И что там за вагончик уверенно коптит на окраине? Уж не адова ли контора по найму? Ага, понятно: асфальтобетонный завод. Прошло пять-десять лет и – как без него жить городу? Никак. Двадцатый век.

Оставим эту тему. Поговорим – традиционно – о людях и о земле.

Земля в окрестностях города плодородная, небо не скупо на дожди и солнце – люди не бедствуют в нем.

А люди живут здесь приветливые, с твердым пониманием добра и зла, смешного и серьезного, безобразного и прекрасного. Относятся они к своему городу разно: одни говорят, что лучшего места на земле нет и не надо, другие – хуже нет и не надо.

А я иной раз, в порыве сентиментальности на досуге, размышляю о другом: не являются ли они, такие городки, чем-то вроде малых источников с той чистой водой, из которых вырастают реки?

Городо