Три рассказа о безответной любви
Михаил Леомер
Самое прекрасное чувство на Земле – любовь. Самую большую боль вызывает любовь безответная. Такая беда может приключиться с каждым совершенно неожиданно. Одни люди могут пережить её и продолжать жить, надеясь на счастье, другие умирают, не выдержав сердечной боли и отчаяния одиночества. Перед вами три рассказа о безответной любви из разных времён и о разных людях. Вы перенесётесь и в древний Багдад, и в современный город. Перед вами пройдут и сказочные персонажи, и обычные люди. Но во всех рассказах будет ярко полыхать пламя искренней, неугасимой и вечной любви.
Рассказ первый. О силе любви и могуществе страсти
О, Услада Знающих! О, Родник Доброты и Источник Добродетели! Да продлятся дни твои в довольстве и радости! Да сохранится сияние твоё, пока существует мир! Не гневайся на недостойного раба твоего за то, что нарушил он покой твой! Выслушай из уст его необычайную и правдивейшую историю о силе любви и могуществе страсти. Да утолит она жажду познания твою! Да послужит она тебе для успокоения души твоей и для услады слуха твоего.
Дошло до меня, о, Великий! что жил в славном городе Багдаде горшечник. Был он не молод – виски его давно покрыла седина, и в бороде осталось совсем немного черных волосков. Жил он одиноко, поскольку жена его много лет, как умерла, дочь он выдал замуж, а сыновей у него не было. Помогали ему два ученика, которые трудились вместе с ним в его мастерской. Не было в Багдаде мастера искусней его. Не только удобные горшки и кувшины, но и великолепные вазы и блюда, чайники и кальяны, изразцы и мозаику, равных которым не было на свете, умел делать он. Слава его гремела по всему Багдаду, и не было в городе дома, где не стояла бы посуда его. Купол главной мечети украшали узоры его. И случилось так, что вдова визиря, чей дом стоял рядом с дворцом повелителя, призвала к себе мастера, чтобы выложил он изразцами стену в память об её ушедшем муже.
Рано утром, совершив намаз, отправился горшечник к дому визиря. Идти пришлось через весь Багдад, ибо дом горшечника вместе с мастерской находился на окраине города, за городской стеной. Дело шло уже к полуденной молитве, когда постучался он в ворота дома. Слуга проводил его во внутренний двор, где остался он ждать появления хозяйки. Долго ждал он, в мыслях своих совершив необходимую молитву, и, наконец, дождался. Ханум тоже была преклонного возраста и могла уже не прятать лица перед посторонним мужчиной. В парчовом халате, величавой походкой вышла она из внутренних покоев и, едва заметно махнув рукой, повела мастера к той стене, которая должна была быть покрыта изразцами с надписями, славящими имя Аллаха и преданного раба его – визиря. Надменно и гордо растолковывала вдова мастеру, какую надпись хотела бы она видеть и каким орнаментом нужно её украсить. Внимательно и с великим почтением слушал мастер наставления ханум. И в голове его уже складывалась будущая картина.
Внезапно во двор выбежала девушка и направилась к матери. Увидев незнакомого мужчину, негромко вскрикнула она и закрыла лицо платком, который был у неё накинут на плечи. Движением руки рассерженная ханум отослала девушку назад, в женскую часть дома, и продолжила разговор с мастером. Но уже не слушал мастер, о чём говорила она. Не видел он перед собой ничего, кроме прекрасного лица девушки. Один только миг довелось лицезреть ему красоту дочери визиря, но показалось ему, что смотрел он на неё целую вечность, упиваясь светом, исходившим от облика её. Мир вокруг мастера перестал существовать, вся Вселенная вместилась в нежный девичий облик. Как зачарованный стоял он и не чувствовал сердца своего.
Сколько времени продолжалось это наваждение, не помнил он, но громкий голос ханум привёл его, наконец, в чувство. Уже в третий раз о цене спрашивала она, и глаза её метали искры, а в голосе чувствовался гнев. Поклонившись, мастер не стал торговаться и согласился на цену, которую предложила вдова визиря. Как очутился за воротами дома, не помнил он. В висках стучало, в горле пересохло, вместо солнечного диска лишь лицо девушки видел в небе он. С трудом добрался мас