Статьи и интервью
Юрий Витальевич Мамлеев
Юрий Витальевич Мамлеев (1931–2015) – классик современной русской литературы, основоположник жанра «метафизический реализм», писатель, поэт, философ.
В настоящий сборник вошли статьи и интервью Юрия Мамлеева, охватывающие период с 1970-х годов и до самых последних дней. Ряд из материалов публиковался в свое время в таких изданиях, как «Новое русское слово», «Русская мысль», «Вопросы философии», «Литературная газета» и других.
Сборник дает прекрасную панораму мысли и безусловно способствует более глубокому прочтению художественных и философских произведений Юрия Мамлеева, расширению понимания русской и мировой культуры и лучшему предвидению возможного будущего России. Кроме того, Юрий Витальевич дает некоторые практические советы.
Книга «Статьи и интервью» продолжает «мамлеевскую» серию издательской группы «Традиция».
Юрий Мамлеев
Статьи и интервью
БОЛЬШОЕ СПАСИБО ЗА ПОМОЩЬ
Марии Мамлеевой
Илье Егармину
© Юрий Витальевич Мамлеев
© Издательская группа "Традиция
ЮРИЙ ВИТАЛЬЕВИЧ МАМЛЕЕВ
Фото Евгении Давыдовой. 9апреля 2013 года
«Котлован» Платонова
«Новое русское слово», 1976
Андрей Платонов – один из наиболее выдающихся послереволюционных русских писателей, то есть таких писателей, творчество которых целиком относилось к послереволюционной эпохе, в отличие, скажем, от Бунина, который стал крупным писателем еще до революции, а после революции лишь продолжал и развивал свое творчество. По своему воздействию на интеллектуальные круги современной России Платонова можно сравнить, пожалуй, только с двумя писателями того же времени – Михаилом Булгаковым и Владимиром Набоковым. Оба уже получили заслуженное мировое признание. Платонова лишь недавно начали переводить, причем он весьма сложен для перевода в силу необычности языка.
Одно из лучших его произведений – повесть «Котлован». В ней, как известно, изображается момент строительства социализма во времена коллективизации: рабочая артель, живя в бараках, роет котлован для фундамента огромного дома, в который переселятся обитатели идущих на слом небольших частных домов. Рабочая артель – это ячейка будущего социализма; параллельно происходит ликвидация несогласных единоличников: цель – тотальное обобществление, рай для бедняков…
Таким образом, речь идет об утопии. Однако утопии бывают разные, и не только социальные. Особенность Платонова состоит в том, что под маской повести о социальной утопии кроется произведение, далеко выходящее за пределы этой темы. Речь идет тоже об утопии, но более высокого плана, которая преследует более высокие цели. Социальная же сторона изображена у него скорее как фон, как поверхность, а в глубине происходит общечеловеческая экзистенциальная трагедия. Суть состоит в том, что на каком-то уровне социальная утопия превращается в экзистенциальную, то есть в ней, например, говорится о возможности достижения счастья, как некой качественно новой ступени внутреннего человеческого бытия. Счастье в утопии выступает не как ситуация удовлетворения всех банальных потребностей человека, а именно как достижение иной, высшей ступени бытия, доселе еще неизвестной людям.
«Через десять или двадцать лет другой инженер построит в середине мира башню, куда пойдут на вечное счастливое поселение трудящиеся всей земли… Какое тогда будет тело у юности и от какой волнующей силы начнет биться сердце и думать ум?»
Одно дело обещать людям справедливое социальное устройство, сытость, отсутствие эксплуатации, но совершенно иное – внести в это некий мистический элемент, обещав, что при таком устройстве люди вдруг станут ощущать себя уже по-иному, взойдут на другую ступень бытия, будут непременно счастливы каким-нибудь особенным образом, хотя из опыта известно, что просто хорошая, социально обеспеченная жизнь вовсе не является гарантом какого-то необыкновенного счастья. Но именно это новое состояние и ищут герои повести. Они тоскуют не просто по социализму как хорошему, благоустроенному обществу, нет, им кажется, что, построив социализм, они обретут «рай», то есть какое-то высшее состояние бытия, раскрывающее смысл всей жизни.