Назад к книге «Плюшевая заноза» [Екатерина Коровина]

Плюшевая заноза

Екатерина Коровина

«Мишке же больно!» Знакомая фраза? А что если этот «мишка» Вы и играют с Вами? Легкое чтиво о нелегкой жизни детских игрушек, внутри которых по решению Небесного суда отбывают свое заключение человеческие души. Герои этой книги даже представить себе не могли, что однажды им придется на собственной шкуре испытать все прелести детских игр. А ведь во время этой «игрушечной жизни» им еще предстоит разобраться в себе, меняясь к лучшему, чтобы получить шанс вновь стать обычными людьми… Ну что, поиграем?

ГЛАВА 1

– Черт, как же неудобно! Пятки лежат на собственных плечах, голова где-то между ног болтается, да еще и нос упирается в пакет – ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ну и что, что мне воздух не нужен!? Привычка-то осталась…

Мысли посещали мою плюшевую голову самые разные, но ни одной светлой там не наблюдалось. Вот вообще. Как будто все разом встали и вышли подышать свежим воздухом. Ну, или покурить… Эх, сейчас бы сигаретку! Нервы успокоить. Только не плюшевую! Хватит с меня «плюша» на сегодня.

Знал бы я, что все будет так. Что после смерти меня ждет не рай (на что я, конечно, не надеялся), не ад (хотя, признаться, и о нем я тоже при жизни не очень-то думал), а ЭТО! Кому вообще в голову могло прийти переселять души в игрушки?! Видите ли, чтобы душа перевоспиталась, прежде, чем перейти в другое тело. Тьфу ты! Нечего меня перевоспитывать! Мне и так хорошо было. Жил же как-то! Хоть и недолго. И зачем только оказывал сопротивление полицейским? Ведь понимал, что шансов нет. Нет же, решил, что пронесет, как проносило до этого три десятка лет. Еще почти 5 лет «до» моей привычной жизни, дома, с родителями – не в счет. Если бы они тогда не погибли, кто знает, кем бы я стал. Может, был бы сейчас менеджером среднего звена в каком-нибудь офисе, копался в бумагах, прогибался под начальство, ухаживал бы за какой-нибудь симпатичной коллегой, а по выходным встречался с друзьями в баре. Ну, или что там делают «нормальные люди» в этой своей «нормальной» жизни?

Мы ехали уже довольно долго. По ощущениям час или около того. То и дело останавливались, что наводило на мысль, что впереди была «пробка». Вокруг сигналили машины и ругались водители. Из динамиков лилась какая-то попсовая музыка, которую я принципиально никогда не слушал. Не люблю быть «как все». Водитель же, напротив, весьма охотно подпевал неизвестной мне группе. Кто-нибудь, отрежьте мне уши! Да ему не просто медведь на оба уха наступил, а танцевал там самбу вместе со всеми своими сородичами! Это не честно – не иметь возможности выключить этого воДятла вместе с его радио! Кошма-а-ар! Если эта пытка и есть часть моего перевоспитания, то я ее достойно выдержал. Всем спасибо. Верните меня обратно на небо, и я обещаю в следующей жизни хорошо себя вести! Лучше бы в ад, честное слово!

Наконец радио умолкло, и автомобиль остановился. Ура! Долгожданная тишина… Но мое счастье было недолгим.

Две руки подхватили меня под попу (был бы «живой», не раздумывая, врезал бы этому извращенцу с левой) и понесли в неизвестном направлении. Я почувствовал себя преступником, которого ведут на казнь с мешком на голове. Правда, не ведут, а несут, и не с мешком, а с пакетом. Подарочным пакетом, в который меня упаковали в магазине. Как же нелепо это звучит! Абсурдно, я бы сказал! Я, взрослый мужчина, заточен в этом плюшевом теле (еще бы знать, как я выгляжу), как в тюрьме. Да это хуже тюрьмы! Хотел бы я посмотреть в глаза тому, кто придумал это изощренное переселение душ без согласия хозяина. Небесный суд… Приговор обжалованию не подлежит… Привести в исполнение в зале суда… Между прочим мне адвокат был положен! И последнее слово! У нас, на Земле – и то законы гуманнее.

Тем временем дверь скрипнула, и меня внесли в какое-то помещение, подозреваю, что в дом. Я очень надеялся, что меня подарят какой-нибудь хорошенькой девушке. И она будет брать меня с собой в кровать по ночам… и прижиматься ко мне своим стройным молодым телом… и мы будем спать в обнимку… Ммм…

– Ричард, дорогой! Подойди сюда! – произнес мужчина, который купил меня.

В этот момент раздался оглушительный детский