Назад к книге «2000-е. Властелин бухгалтер, или Когда орлы на скалах строят гнезда» [Разалия Третьяк]

2000-е. Властелин бухгалтер, или Когда орлы на скалах строят гнезда

Разалия Третьяк

2000-е годы. Второй цикл художественных рассказов. Тридцатилетний опыт работы российского бухгалтера. Посвящается моим любимым коллегам, подругам, соратницам, российским женщинам-бухгалтерам. События и имена вымышленные, любые совпадения – случайность. Список знаменитостей, ранее работавших бухгалтерами: Элизабет Арден (основательница дома Арден по производству элитной косметики), Герберт Уэллс (писатель-фантаст, автор «Человека-невидимки»), Михаил Зощенко (писатель), Уильям Портер (писавший под псевдонимом О.Генри), Карл Маркс. Содержит нецензурную брань.

С 1 января 45 года до н. э. римский диктатор Гай Юлий Цезарь ввел численник, разработанный в Риме александрийскими астрономами во главе с Созигеном. Он был основан на том, что астрономический год примерно равен 365,25 (суток) (365 суткам и 6 часам). Этот календарь назвали юлианским. Для того, чтобы выровнять шестичасовое смещение, ввели високосный год. Три года считалось по 365 суток, а в каждый год, кратный четырём, добавлялись одни дополнительные сутки в феврале.

2000 год

Вот и наступил долгожданный Миллениум. Нагнетаемого апокалипсиса не случилось. Земля продолжила многомиллиардное кружение вокруг Солнца. В двухтысячный раз после рождества Христова. И этот самый двухтысячный – високосный.

Пока я раздумывала над этой книгой, начиная с 2016 года (тоже високосного!) в мои руки попало небольшое издание, что-то про терапию кармических проблем. Очень умная книжка! Больше всего мне тогда, конечно, понравились описания кармических задач. Я всерьез увлекалась поисками своей роли и места в мироздании. Описания пришлись как нельзя кстати. Из книги я узнала, что у тех, кто родился с 9 сентября 1967 по 29 марта 1969 это последнее воплощение в цикле из двенадцати перерождений, и оно совершенно особенное. Вот что нам пророчили:

«От вас требуется быть первопроходцем в любой сфере жизни, и неважно, привнесете ли вы что-то новое в общество или ваш прорыв будет духовным, внутренним, лично вашим. Космос требует от вас неустанных поисков и в области профессии, и в области увлечений, и в сфере религии, нравственности. И до тех пор, пока вы не утратили интереса к жизни, желания искать ответы и задавать вопросы, Бог будет помогать вам в самых сложных ситуациях».

Когда я прочитала эти строки, (а это задача моя и моих ровесников), то исполнилась благоговейного страха от масштабов урока и от осознания той огромной ответственности, которую на меня возложили.

Я еще верила в карму…

Амалия

Амалия с удивлением разглядывала себя в зеркало. Красивая сероглазая шатенка. На нее часто оборачивались вслед мужчины, да и женщины бросали оценивающе – завистливые взгляды. Стройная, молодая, одинокая. Стерва. Так выглядела со стороны.

Неброские, стильные наряды привлекали, вызывали восхищение. В Казани не редкость яркие девушки. Татарочки умеют носить красивую одежду и украшения. Блестящие, утонченные, запоминающиеся, во все времена выделялись из толпы. Смесь загадочного Востока и расчетливого Запада – вот что такое Татарстан.

Небрежно собранные в «хвостик» серебряной заколкой длинные каштановые волосы, с виду неприметное темно-серое платье – балахон, и неожиданное ярко-красные туфли на шпильках. Итальянское роскошное белье придавало женскую уверенность. Облик дополняла сумочка. Маленький серый ридикюль. Амалия знала, жизнь женщины настолько легкая, насколько и чем она заполняет свою сумку. И выбирала модели дамского аксессуара очерченных твердых форм и неброских оттенков.

Присмотрелась внимательнее. Глаза. Серые, с поволокой, чуточку грустные умные глаза. И едва наметившиеся мелкие морщинки…

Задержала взгляд на руках. На пальцах неизменное золотое кольцо с крохотным аметистом. Подарок Арне.

Изредка мысли о любимом и таком далеком теперь мужчине, ночами прокрадывались в сны. Вновь возвращалась в безрассудную юность. В грезах заново проживала любовь и боль потери возлюбленного. Слышала голос через расстояния, из заветного прошлого, отблеском давно минувших дней, Арне холодным прибалтийским ливнем врывался в жиз