Прощальный дар Чёрно-белого бога

Дмитрий Юрьевич Пермяков

Каждый хоть раз просыпался, с криком вырвавшись из ночного кошмара. Но нам с детства твердят, что это всего лишь сон, и жуткие грёзы не причинят вреда. Но что, если это не совсем так? Что, если засыпая, мы отправляемся в удивительное путешествие, маршрут которого, однако, нарушать нельзя ни при каких условиях? Однажды Никита не смог справится со страшными снами и решил, что сходит с ума, но правда оказалась страшнее безумия и безумнее любого сна. И теперь ему придётся бороться за свой разум, свою жизнь и за… прощальный дар Чёрно-белого бога. Реальность безумнее снов, а безумие совсем не то, что мы привыкли им считать. В оформлении обложки использованы иллюстрации автора. Содержит нецензурную брань.

От автора

Посвящается моим дочерям – Афине и Алисе. С любовью.

Что касается сна, этого мрачного и своенравного властителя наших ночей, то безрассудство, с каким люди предаются ему еженощно, нельзя объяснить ничем иным, кроме как неведением относительно поджидающей их опасности.

Бодлер

«Гипнос» Г.Ф. Лавкрафт

ПРОЛОГ

Небо цвета аквамарин.

Никита раньше не знал, что этот голубовато-зелёный тон, в который были окрашены небеса, называется именно так. Аквамарин. Он подумал, что цвет ему не нравится, слишком глубокий, бездонный.

Под этим однотонным небом серыми красками тускнело кладбище. Плотно стоящие, покосившиеся, плиты надгробий налезали друг на друга. Скособоченные ветхие кресты из почерневшего от времени дерева покрывала плесень. Разбитые каменные дорожки петляли между плит, оградок и чахлых кустов проросшей травы.

Никита сидел на пригорке в позе Голлума. На корточках, сильно ссутулив тощую спину и опустив голову. Он обнаружил, что руки и ноги у него вытянулись и покрылись фиолетовыми трупными пятнами. Кожа посерела и сморщилась. На голове почти не осталось волос, а те, что остались, свисали тонкой, свалявшейся паутиной. Слева от него стоял древний склеп, стены которого поросли мхом, а кованая решётка на входе была сорвана и валялась на земле.

Справа, на периферии, примерно в полукилометре, из дымки выступали призрачные контуры циклопической башни, уходящей верхушкой в самое небо. У подножья башни виднелся небольшой, аккуратный садик с кустиками, деревцами и живой изгородью.

Внезапно тишину нарушил шорох. Шёл он из недр склепа с сорванными воротами. Никита всмотрелся во тьму и увидел мужчину. Тот выбирался из гроба, цепляясь руками за его стенки. Трухлявое дерево ломалось под его пальцами, когда он пытался вылезти, стараясь не упасть. Послышалась негромкая брань.

Небо сгустилось, и теперь аквамарин отливал тёмно-синим цветом с нотками болотной зелени. Неприятный, мерзкий свет превратил кладбище в психоделический трип наркомана.

Мужчина наконец-то выбрался из гроба, разломав его почти до основания. Отряхнулся и вышел из склепа, с благоговением смотря на простирающуюся перед ним панораму тоски и шизофрении. Никита понял, что это Иисус. Таким его изображали на распятии, на иконах и в иллюстрированных библиях. Мужчина средних лет с окладистой бородкой, каштановыми волосами до плеч и с каким-то странным, восхищённым блеском в голубых глазах. Или глаза были карие, Никита не смог рассмотреть, слишком далеко сидел. Свободное одеяние, кажется, оно называлось риза или хитон, на Иисусе было в бурых заплесневелых пятнах. Местами порвана, видимо, когда он выбирался из гроба, зацепился за острые края, а местами ткань просто обветшала и протёрлась. В волнистых волосах застряли труха и щепки.

Никита осознал, что Иисус мёртв. Давно уже. Нет, не так. Исходя из Ветхого завета, его убили больше двух тысяч лет назад, распяли на кресте, он воскрес и отправился… куда? Неизвестно, возможно в свой небесный дом к отцу. Но здесь, в этом месте, и речь сейчас идёт не о погосте под неприятным небом цвета тёмного аквамарина, а скорее о неком домене, он жил когда-то. Жил, вероятно, человеческой жизнью, а потом умер ею же. Его похоронили. Он восстал.

Эти знания появились в голове Никиты, и он уже давно не задумывался, кто их туда поставляет. Слишком страшно было узнать правду. Он прост