Берберские пираты. История жестоких повелителей Средиземного моря ХV-ХIХ вв.

Стенли Лейн-Пул

На протяжении более чем трех столетий народы Европы, занимавшиеся торговлей, были вынуждены вести свои дела с оглядкой на действия морских разбойников, промышлявших в Средиземном море. Британский востоковед Стенли Лейн-Пул рассказывает о золотом веке берберских пиратов, исследует причины, побудившие мавров освоить опасное ремесло, описывает крупнейшие морские сражения. Историк прослеживает жизненный путь знаменитых османских корсаров – братьев Аруджа и Хайр-эд-Дина Барбаросса и других прославленных турецких и мавританских пиратов, наводивших страх на мирных купцов и военный флот могущественных держав.

Стенли Лейн-Пул

Берберские пираты. История жестоких повелителей Средиземного моря ХV–ХIХ вв.

© Перевод, ЗАО «Центрполиграф», 2020

© Художественное оформление, ЗАО «Центрполиграф», 2020

Введение

Берберские пираты

Алжир, 1700 г. Фрагмент карты из коллекции Британского музея

Глава 1

Месть мавров

На протяжении более чем трехсот лет народы Европы, занимавшиеся торговлей, были вынуждены продолжать вести свои дела с оглядкой на действия пиратов или отказываться из-за них от достижения поставленных целей. С того момента, как Барбаросса бросил вызов всей мощи государства императора Карла V, до первых десятилетий XIX столетия, когда алжирские разбойники получали добычу, наставив на своих жертв дуло пистолета, из всех моряков Европы именно пираты были повелителями малых морей, навязывавшими свои условия всем, кто там оказывался. Ослабить их удалось только благодаря созданию в недавнем прошлом мощного современного военно-морского флота, а для того, чтобы окончательно подавить их, требовалось по меньшей мере захватить слишком комфортабельные участки побережья, которые они считали своей собственностью.

На протяжении этих трех столетий они вымогали деньги у всех торговцев, чьи деловые интересы распространялись на Средиземноморье. Венецианцы, генуэзцы и пизанцы в более далеком прошлом, а впоследствии и власти Англии, Франции, Голландии, Дании, Швеции и Америки нанимали охрану, которая за отдельные свои услуги или регулярно получала плату, или периодически удостаивалась дорогостоящих подарков. Наказание за нежелание делать это было слишком хорошо, и не требовалось приводить каких-либо примеров; свидетелями последствий стремления к независимости были тысячи рабов-христиан, томившихся в рабских тюрьмах Алжира.

Пока европейские народы конфликтовали друг с другом вместо того, чтобы объединиться в борьбе с общим противником, многие люди продолжали попадать в подобное унизительное положение. Эпидемия не ослабевала, и на ее окончание не было ни малейшего шанса, пока нападения пиратов на Испанию были выгодны Франции, а голландцы, охваченные завистью к другим государствам, заявляли о том, что им необходим Алжир. О совместных действиях, в том числе направленных на борьбу с бичом христианства, наиболее влиятельные государства договорились только в конце Наполеоновских войн, на Ахенском конгрессе 1818 г. И даже тогда не удавалось достичь каких-либо значимых результатов до тех пор, пока Франция не стала сочетать стремление к увеличению своей территории с ролью цивилизаторской силы.

Пираты промышляли в Средиземном море задолго до того, как за этот промысел взялись турки. Как только стали появляться первые лодки, люди начали осознавать, что с их помощью можно грабить себе подобных. Одним из древнейших примеров можно считать разбойничье по своей сути путешествие Ясона и похищение им золотого руна. В целом греки во все времена славились именно тем, что следовали примеру Ясона как на море, так и на суше. Однако мусульмане на протяжении какого-то времени привыкали к опасностям, которые таят в себе морские глубины. Поначалу они искренне поражались, глядя на «тех, кто бороздит море на кораблях и занимается делами в безграничных водах», но при этом они не спешили следовать примеру таких людей. В начале завоевания Египта халиф Омар отправил своему военачальнику письмо, в котором спрашивал его, на что похоже море, и Амр ответил: «Море – это огромный зверь, п