Однажды молодой учёный приехал в один неприметный мужской монастырь, расположенный где-то в горах, чтобы полюбоваться на удивительное растение, о котором вычитал в одной из газет. Описанные газетчиком свойства цветка поразили молодого учёного: до того эти свойства были фантастичны и не свойственны всем нормальным растениям. Учёному так захотелось проверить этот миф, что он почти тотчас же собрал инструменты для исследований, если вдруг всё-таки понадобятся, и отправился в дорогу. По приезде его встретил седовласый монах с проплешиной на макушке. Он передвигался медленно, но величественно. Этому впечатлению, возможно, способствовали гладкая чёрная ряса и тяжёлый деревянный крест на груди. В глазах старца теплилась ещё юношеская жизнь.

– Здравствуйте, настоятель, – пожимая протянутую руку и отвечая на добрейшую улыбку, произнёс учёный, – Я Вам писал на прошлой неделе, я учёный. Хотел бы взглянуть на ваше чудо.

– Да, да, милейший, я помню. Добро пожаловать в нашу обитель. Пройдёмте сначала в кельи, где Вы сможете оставить свои вещи. Если хотите, можете отобедать у нас. Вы, верно, устали с дороги?

– Нет, благодарю. Оставим вещи, и я бы хотел как можно скорее увидеть ваш цветок.

– Да, да. Вы молодые всегда торопитесь, я понимаю. Идёмте.

Голос настоятеля был мягкий, словно он общается не с гостем, который скорее противник религии, чем сторонник, а с сыном. Собственным сыном, который приехал погостить на недельку другую. И хотя учёному не нравилось, когда ему в упрёк ставили его возраст, он не сердился на настоятеля. Оставили вещи, и настоятель неспешно повёл гостя вглубь обители. Здесь всё остановилось в прошлом, веке так в четырнадцатом. Монастырь из старого камня окружал с задней стороны роскошный сад, но настоятель вёл учёного мимо него, даже не подумывая остановиться.

– Позвольте спросить, – начал тихонько настоятель, – вы ведь не верите, что наш цветок волшебный?

– Какой?

– Волшебный.

– Если он и существует, то это скорее какой-нибудь мутировавший вид, который выделяет определённые токсины, заставляющие людей видеть то, что они хотят, но никак не волшебный. Извините, настоятель, но я учёный, как уже говорил. Наука отрицает веру и тем более волшебство.

– Я Вас понимаю, дорогой мой друг. Вы можете не верить в бога, но в науку то вы верите. Наука- это в некотором роде тоже определённая религия. Она не может отрицать веру. А значит, что волшебство в вашей религии тоже существует, просто под другим именем.

– А что ваш цветок не в саду с остальными?

– Нет. Это дикий цветок. Он пробрался к жизни там, где жизни не было. Его топтали дикие животные, камни придавливали его к земле. Но росток всё равно продрался и расцвёл. Быть может, он тем и лучше остальных, что превозмог все тяжести и лишения, что не сдался и пробился к небу. Вы сами увидите и поверите в чудо.

– Посмотрим.

– С моей стороны могу лишь обещать тёплый приём. Можете оставаться у нас в обители столько, сколько вашей душе угодно.

– Благодарю.

Монах и учёный поднялись чуть выше в горы. И здесь, где деревянные небольшие постройки отдавали новизной, на самом краю обители, среди какой-то гальки на пустоши возвышалось растение. Его стройный зелёный стволик был упругим, насыщенным цветом, а раскрытая головка, казалось, даже издавала какое-то свечение жёлто-зелёно-алого цвета. Растение было достаточно крупным и гораздо красивее всех садовых цветов. Но в его красоте не было всего, что так нравится людям в породистых растениях. Учёный, уже издалека увидев его, замер и от удивления раскрыл рот. Такого он ещё не видел. Настоятель не тормошил его: он привык к подобной реакции редких посетителей.

– Вот это мутация, – прошептал молодой учёный, придя в себя, – Я могу его рассмотреть ближе?

– Разумеется, – ласково ответил настоятель, – только не трогайте его руками. Цветок этого не любит.

Учёный тут же раскрыл свою сумку с инструментами, надел маску и, взяв с собой лупу, быстрым шагом направился к заветному цветку. Близ него он слегка помедлил. Растение будто источало какое-то особое влияние, от которого не могла спасти ни маска, ни что-либо ещё. Запаха учёный не ощущ