Крысоголовые

Светлана Николаевна Куксина

Повесть-фэнтези о нашествии крысоголовых на город. На борьбу с ними встают люди с необычными способностями и побеждают.

У посвятивших себя наживе нет биографии.

О них можно написать лишь даты рождения и смерти.

Вальтер Скотт

Моя бабушка была ведуньей. Именно так.

Она ведала, знала очень многое из того, что обычные люди просто обязаны были знать, но почему-то не знали или не хотели узнавать, упорно проходя мимо этих, по-моему, крайне необходимых в жизни каждого человека познаний.

Проходили годами. Десятилетиями. Веками.

Спотыкались на ровном месте, наступали на одни и те же грабли, но оставались глухи и слепы ко всему, что не касалось лично их; не видели, не чувствовали и не понимали мира, в котором жили.

Семьи рушились, род обрывался, люди не жили, а мучились, но никто не задавался вопросом, почему так происходит, никто не останавливался в раздумье.

Все неслись по жизни, как запряжённые и потерявшие кучера кони, до тех пор, пока пена не повалит изо рта и не забьются в агонии.

И лишь на смертном одре доходило до некоторых, что надо бы как-то иначе пройти по жизни, но – увы… Поздно…

Жизнь не упражнение по чистописанию: не начнёшь новую тетрадку, и из старой листы не выдерешь, не перепишешь заново, как бы ни хотелось, как бы ни мечталось в свой последний час.

Болезни одолевали людей и сводили в могилу раньше времени. От многочисленных лекарств польза была. Тем, кто их производил. И не только лекарства, но и их подделки. Эти давали прибыли ещё больше.

В аптеки бегали стар и млад, несли свои кровные безропотно и покорно, словно совсем забыли немудрёную истину: за деньги здоровье не купишь.

От «левой» водки и такого же табака жирели отдельные индивидуумы, сводя массы в ад раньше времени. Но пресловутые представители народа, как крысы за дудочкой, шли и шли в табачные ларьки и в магазины, торгующие спиртным, травились добровольно и совершенно сознательно изо дня в день, совершенно не задумываясь над тем, какую ценность имеет жизнь вообще и их собственная – в частности.

В аду (но уже на поверхности земли) делались состояния, густо замешанные на крови. Чужой.

Но чужой крови не бывает. Она вся человеческая. И дети кровопийц, если не становились добычей близнецов собственных предков, вели жизнь унылую и убогую, которой ни один бомж не позавидует.

Апокалипсис ждали, предрекали, не замечая, что он давно наступил, ибо жаба душила человечество с каждым днём всё сильнее. От самых низов и до самых верхов. И несть числа было её жертвам.

С удавкой на шее кое-как переползли земляне в третье тысячелетие от Рождества Христова.

Ни благородства и чести, ни добра и отзывчивости, ни радости, ни счастья не добавил столь солидный возраст человечеству.

Скорее наоборот…

В душах – сплошное запустение, лень и уныние. Паутина не только по углам, а везде и всюду.

В очерствевших сердцах – лишь шуршание купюр (посчитаем, досточтимые кроты).

В глазах – подозрение и жадность.

В природе – катаклизмы.

Дожили.

Но моя бабушка была ведуньей.

К ста годам у неё было сорок два потомка. Дети, внуки, правнуки, праправнуки. А ещё – несгибаемый стержень внутри и умение слышать людей.

Умение слышать других… Это уже немало…

Но ведь есть ещё и умение помогать. Помогать ненавязчиво, спокойно, доброжелательно… Не всем дано, но моя бабушка владела этим искусством в совершенстве.

А я была счастливой внучкой. Долгие годы, которые не могли пройти бесследно. Мне было уже далеко за пятьдесят, а у меня всё ещё была бабушка. Любимая. Единственная. Неповторимая.

Ах, если бы люди догадывались, как на самом деле всем нужны добрые и мудрые бабушки! Какой это клад! Если бы ценили?!..

С самого детства я слышала, что похожа на свою бабушку и лицом, и характером; и мне приятно было это слышать.

Я радовалась, что похожа на неё внешне, копировала её походку и мимику, смотрела на мир её глазами. Я любила бывать в её маленькой аккуратной квартирке и по молодости лет не замечала, что бабушка ненавязчиво передаёт мне свои знания с самого раннего детства, то играя со мной, то разговаривая, как со взрослой, на равных, то да