Назад к книге «Собрание сочинений. Том 2» [Евгений Александрович Евтушенко]

Собрание сочинений. Том 2

Евгений Александрович Евтушенко

Собрание сочинений Евгения Евтушенко #2

В собрании сочинений Е.А. Евтушенко – выдающегося русского поэта-шестидесятника, лауреата премии «Поэт» 2013 года, писателя – представлены все лучшие произведения поэта и писателя: любовная и гражданская лирика, а также 22 эпические поэмы, проза, отражающие историю России и других стран мира, раскрывающие новые грани «солнечного дара» поэта, по словам Л.А. Аннинского.

В этот том собрания сочинений Евгения Евтушенко включены роман «Ягодные места», публицистика, статьи о русских и зарубежных поэтах и писателях.

«Ягодные места» – роман-мозаика, в котором переплетены живописность и публицистичность, лиричность прозы и элементы фантастики. Действие переносится из современности в 20-е годы, а из «периода коллективизации» – уже в начало века – в Калугу, где жил и работал К. Циолковский. Широка и география романа – из России – в Чили, из сибирской тайги, близ станции Зима, – в президентский дворец Сальвадора Альенде, с ленинградских улиц – на берег Гонолулу.

«Этот роман невозможно втиснуть в прокрустово ложе привычного и замкнутого представления о романе…» – писал Валентин Распутин.

В книге представлена вкладка с уникальными фотографиями из личного архива автора.

В формате a4-pdf сохранен издательский макет книги.

Евгений Александрович Евтушенко

Собрание сочинений. Том 2

© Евтушенко Е. А., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Стихотворения 1955–1958 годов

1955

«Окно выходит в белые деревья…»

Л. Мартынову

Окно выходит в белые деревья.

Профессор долго смотрит на деревья.

Он очень долго смотрит на деревья

и очень долго мел крошит в руке.

Ведь это просто —

правила деленья!

А он забыл их —

правила деленья!

Забыл —

подумать —

правила деленья.

Ошибка!

Да!

Ошибка на доске!

Мы все сидим сегодня по-другому,

и слушаем и смотрим по-другому,

да и нельзя сейчас не по-другому,

и нам подсказка в этом не нужна.

Ушла жена профессора из дому.

Не знаем мы,

куда ушла из дому,

не знаем,

отчего ушла из дому,

а знаем только, что ушла она.

В костюме и немодном и неновом,

да, как всегда, немодном и неновом, —

спускается профессор в гардероб.

Он долго по карманам ищет номер:

«Ну что такое?

Где же этот номер?

А может быть,

не брал у вас я номер?

Куда он делся? —

трет рукою лоб. —

Ах, вот он!..

Что ж,

как видно, я старею.

Не спорьте, тетя Маша,

я старею.

И что уж тут поделаешь —

старею…»

Мы слышим —

дверь внизу скрипит за ним.

Окно выходит в белые деревья,

в большие и красивые деревья,

но мы сейчас глядим не на деревья,

мы молча на профессора глядим.

Уходит он,

сутулый,

неумелый,

какой-то беззащитно неумелый,

я бы сказал —

устало неумелый,

под снегом,

мягко падающим в тишь.

Уже и сам он,

как деревья,

белый,

да,    как деревья,

совершенно белый,

еще немного —

и настолько белый,

что среди них

его не разглядишь.

    12 февраля 1955

«Я что-то часто замечаю…»

М. Рощину

Я что-то часто замечаю,

к чьему-то, видно, торжеству,

что я рассыпанно мечтаю,

что я растрепанно живу.

Среди совсем нестрашных с виду

полужеланий, получувств

щемит:

неужто я не выйду,

неужто я не получусь?

Меня тревожит встреч напрасность,

что и ни сердцу, ни уму,

и та не праздничность, а праздность,

в моем гостящая дому,

и недоверье к многим книжкам,

и в настроеньях разнобой,

и подозрительное слишком

неупоение собой.

Со всем, чем раньше жил, порву я.

Забуду разную беду.

На землю теплую, парную,

раскинув руки, упаду.

О те, кто наше поколенье!

Мы лишь ступень, а не порог.

Мы лишь вступленье во вступленье,

к прологу новому пролог.

Тревоги наши вместе сложим.

Себе расскажем и другим,

какими быть уже не можем,

какими быть уже хотим.

Жалеть не будем об утрате,

самодовольство разлюбя…

Завязывается

характер

с тревоги первой за себя.

    1 марта 1955

«Я шатаюсь в толкучке столичной…»

Я шатаюсь