Университет имени Конкордии Непобедимой. Проклятое число

Анастасия Олеговна Юрасова

Когда отправляешься учиться в магическую академию из простой малоизвестной деревушки, не следует забывать о том, что опасности и проблемы станут поджидать тебя на каждом шагу – недоброжелатели начнут строить козни, интриги и страсти сгустятся над головою, а таинственный и древний чародей, заключенный за былые преступления в библиотеке, попробует найти путь к твоему сердцу не то из любви, а не то из корыстных целей…

ПРОЛОГ.

Его волокли по мокрой от недавнего дождя земле – вперед, навстречу неизвестности, под громкие завывания холодного ветра. Тихо посверкивали золотистые крошки звезд на небесной скатерти, воздух был пронизан страхом, болью и безумием.

– Вот мы и на месте, моя дайра, – елейно сказал Пситтакус, улыбаясь. – Время получать по заслугам.

Седая женщина с глубокой морщиной между кустистыми бровями медленно кивнула головой своему спутнику, глаза которого радостно зажглись от предвкушения жестокой сцены. Она была низенькой и худощавой, облаченной в черное платье и черный же плащ с колышущимся капюшоном, он – высокий и широкоплечий, являл собою полную ее противоположность. Костюм его во многом напоминал маскарадный: высокие подплечники украшали расшитые бусины, огромные перья окаймляли вырез, золотые туфли с загнутыми носами уже успели порядком испачкаться в грязи. Его пышные седые волосы были убраны в хвост на затылке; красный бант своими длинными лентами доходил до середины спины.

– П… пощадите! – завопил человек, которого те крепко держали под руки. Он был тощим и изможденным, черные круги залегли под глазами. – Я больше не буду никому рассказывать о Неназванной Дайре, обещаю! Клянусь!

– Нам искренне жаль, – холодно ответила старуха, и по одному ее тону было заметно, что той вовсе не было жаль – ни капельки. – И все же, мы предпочитаем осторожность милосердию. Прощай. Пситтакус, – обратилась она к своему высокому спутнику, и тот медленно повернул большую голову с вращающимися золотыми глазами. – Покончи с ним.

Крепкий старик схватил дрыгающегося и сопротивляющегося человека на руки и медленно понес его навстречу клубящемуся черному Дыму. Старуха глядела на него с гордостью и страхом. Уже несколько десятков лет она не подходила к краю мира настолько близко – даже отсюда она ощущала тихое шипение и лязг зубов тех чудищ, что вскоре придут сюда, учуяв добычу.

Одним резким движением Пситтакус бросил кричащего пленника в Дым, и тот скрылся из глаз, растворившись в черной субстанции. Вокруг воцарилась гробовая тишина, и лишь только ветер тихо завывал, метаясь по высокой нескошенной траве и мягкой грязи.

– Пойдем-ка домой, мальчик мой, – вздохнула наконец старуха, оборачиваясь к высоким золотым стенам, возвышающимся почти до небес. Когда-то давным-давно, в далекой юности, они казались ей сказочными и прекрасными. Теперь же она видела в них очередное напоминание о жестокости жизни – те, кто строил их, кровью и потом воздвигая каждый камешек, все равно не преуспели в своей жалкой попытке защитить мир от зла. – Что-то холодно здесь. Простужусь еще.

Высокий старик в аляпистом костюме кивнул, и они медленно двинулись прочь, не говоря друг другу больше ни слова.

Двенадцать Демиургов и их двенадцать фамильяров унылыми изваяниями сидели на земле, и только их лица чуть возвышались над высокой травой. С этой стороны стены можно было наблюдать лишь четверых богов – Конкордию, Малуса, Аквиллу и Астру – и все четверо сидели, скрестив ноги, словно каменные статуи на чьих-то безымянных могилах. Фамильяры находились за их левыми плечами в точно таких же позах. Ни один волосок на их головах не заигрывал с ветром, ни одна рубаха не колыхалась в его дуновениях. Время вокруг них замерло, сделалось абсолютом, перестало существовать.

«Интересно, что чувствует существо, вечно медитирующее в бурьяне? – подумала старуха, поравнявшись с ними. Она взглянула на Конкордию, величайшую и Первую из Демиургов. Ее золотые волосы ниспадали до поясницы, прекрасное лицо казалось высеченным из мрамора. Длинные ресницы слабо колыхались, словно она вот-вот откроет