Судьба нерезидента

Андрей Всеволодович Остальский

Наше столетие

Известный журналист и писатель А. В. Остальский, восемь лет работавший главным редактором Русской службы Би-би-си, рассказывает о встретившихся на его пути людях, интересных и опасных, о жизни в разных странах, горячих точках, в которых побывал, о событиях, перевернувших мир.

Андрей Остальский

Судьба нерезидента

Новейшая история в зеркале биографии

Верному другу С.

От жажды умираю над ручьем,

Смеюсь сквозь слезы и тружусь играя.

Куда бы ни пошел, везде мой дом.

Чужбина мне – страна моя родная…

……………………………………………

Я всеми принят, изгнан отовсюду.

    Франсуа Вийон,

    Баллада поэтического состязания в Блуа

    Перевод И. Эренбурга

Пролог

В тот темный январский вечер три шикарных машины с дипломатическими номерами выстроились в ряд в зоне прибытия аэропорта Абу-Даби. Все они приехали встречать меня, и я должен был сделать выбор: в какую из них садиться. Выбрал я неправильно. И пропал.

Ну то есть не совсем, не буквально пропал. Но угодил в серьезный переплет, с далеко идущими для меня, моей семьи, а может быть, и для некоторых других людей последствиями. Подумать только: от чего порой зависят повороты, зигзаги и даже итоги нашей жизни. Если бы я только знал, как много будет определено тем моим выбором, то я бы, конечно, удосужился серьезно подумать, прежде чем решить, в какую из трех машин сесть. А я просто поддался импульсу.

Приключения, часто пугающие, сопровождали меня всю жизнь. Впервые попал за пределы родины только в 1978 году и сразу – с корабля на бал – оказался посреди ливанской гражданской войны. И долго потом отправляли меня исключительно на Ближний Восток – проклятие арабистского образования. И только во второй половине жизни сумел избавиться от него, превратиться в «арабиста-расстригу» и вдоволь наездиться по другим совсем регионам и континентам. Больше чем в 60 стран ступила моя нога, и в некоторых из них удалось даже пожить! Но разного рода приключения все равно преследовали меня, хоть я к ним нисколько не стремился – видно, планида у меня такая. Я в конце концов просто устал от них. Надеюсь, что удастся теперь на английском морском берегу, с которого в ясную погоду хорошо видна Франция, наконец отдохнуть, спокойно предаться воспоминаниям.

Но все же самое феноменальное и важное приключение, круто изменившее жизнь, началось именно тогда, в январе 1991 года.

Некоторые имена изменены.

Глава первая

Опасная комедия ошибок

ОАЭ

Закрываю глаза и вижу: трое солидных господ, вернее, в те времена еще товарищей, поджидают меня в зале прилета. Двое стоят вместе и разговаривают, третий, значительно старше остальных, седой, коренастый, восточной внешности, держится особняком. Он – единственный, кого я знаю в лицо, но вот ерунда какая: его-то здесь увидеть я никак не ожидал. Это для меня сюрприз, даже шок, может быть, у меня челюсть отвисла в буквальном смысле этого выражения. Наверно, он встречает не меня, а какого-то другого пассажира из Москвы, думаю я – и ошибаюсь. Он делает шаг мне навстречу и широко, во все лицо, улыбается. Он здесь именно по мою душу.

– Привет! – говорит он.

– Привет, – выдавливаю я из себя. – Никак не ожидал тебя здесь увидеть.

– Меня Витя попросил подменить его и встретить тебя. А то у него жена срочно в Москву собралась, он ее провожает в зале вылетов. Кстати, познакомься, это Саша, первый секретарь посольства, а вот этот юноша – Сергей, заведующий бюро АПН.

Седовласый легонько подталкивает меня в сторону двух незнакомых мне советских загранработников, я улыбаюсь, жму руки. Симпатичный апээновец Сергей расплывается в улыбке в ответ, дипломат Саша сохраняет выражение серьезной сосредоточенности, подходящей его официальному статусу.

– Видишь, сколько народу тебя встречает, тебе надо выбрать, с кем из нас ты поедешь, – говорит тем временем седовласый, и за его любезной интонацией мне чудится легкая скрытая насмешка.

Я растерян. Перевожу взгляд с одного на другого, потом на третьего. Сережа все еще приветливо улыбается, а двое остальных сохраняют невозмутимое выражение лиц – сфинксы да и только. Что