Синдбад
Леонид Валентинович Резников
О сказочный Восток! Мир минаретов и прекрасных гурий, коварных колдунов и могущественных джиннов, готовых исполнить любое твое желание… Эх, если бы все было именно так. В смысле, с джиннами… А вот Синдареву Богдану не повезло: то ли джинн ему неправильный попался, то ли еще что. Но, скорее всего, именно первое. Ну скажите, какой нормальный, уважающий себя джинн будет ютиться в старой керосиновой лампе? И отправил этот джинн докучливого молодого человека на так обожаемый им Восток. И языка Богдан не знал, и денег у него не было, и жить негде, но разве это проблема для нашего человека? Имя новое получил, потому как на Востоке Синдарев, да еще и Богдан… Ну, сами понимаете. И началась у новоявленного Синдаба жизнь, полная странствий, приключений, не всегда приятных знакомств и, разумеется, любви – куда же без нее!..
Книга первая. Синдбад-мореход
Глава 1. Здравствуй, Восток!
Никто не мог сказать точно, когда в небольшом портовом городе Эль-Хайя объявился молодой светлокожий человек лет тридцати. Лицо у него было овальное, нос чуть приплюснутый, глаза зеленые и хитрые, с длинными женскими ресницами, которыми парень наивно хлопал по любому поводу. Его темные жесткие волосы кучерявились, а чуть пухлые губы виновато улыбались каждому встречному.
Он щеголял в каком-то несуразном наряде, состоящем из необычных узких штанов синего цвета, прошитых желтыми нитками, и тонкой рубахи с нарисованной на ней страшной мордой лупоглазого джинна с треугольными волосами, торчащими во все стороны. Рубаху украшала корявая надпись на никому не известном языке. Ноги молодого человека были обуты в невиданную бело-красная обувь, завязанную веревками, продетыми в дырочки крест-накрест.
Молодой человек ни слова не понимал из языка правоверных мусульман и все время бормотал какие-то непонятные слова на странном варварском наречии. А когда его спрашивали о чем-либо, он тыкал себя кулаком в грудь и выкрикивал нечто вроде «синдар бадя». Постепенно все стали называть его Синдбадом. Новое имя молодому человеку пришлось по вкусу, и он на него охотно откликался.
Хотя Синдбад был силен, крепок и широк в плечах, его не особо тянуло к тяжелой работе, и он всегда долго, с сомнением приглядывался и приценивался к ней, вечно привередничал и воротил нос. В общем, вел себя, как какой-нибудь нувориш, хотя иной раз ему и в рот-то положить было нечего. И это окружающих несказанно удивляло. Однако, если уж парень брался за что, так работа спорилась у него в руках. Купцы и бывалые грузчики только диву давались, как он, словно шутя, перетаскивал тяжеленные тюки и ворочал огромные бочки, с которыми иные справлялись разве что по двое.
Жил Синдбад в одной из подворотен, близ пристани – благо погода благоприятствовала этому, – в закутке меж двух смыкающихся глинобитных стен. Там у него лежал набитый соломой джутовый мешок – что еще надо бедному чужестранцу, чтобы хорошенько выспаться или просто передохнуть.
Обедал он, как правило (когда, разумеется, в кармане звенела монета), в чайхане на пристани, где собирались завсегдатаи городка неспешно обсудить за пловом и горячим зеленым чаем новости и дела. Синдбад обычно скромно сидел в уголочке, грыз свою лепешку, иногда даже с пловом или кабобом, и прислушивался к разговорам, пытаясь вникнуть в смысл незнакомых слов.
Надо заметить, кабоб в этом городе называли исключительно жареным мясом – именно так и никак иначе! Дело в том, что эмира этого благословенного города звали Нури ибн Кабоб, и никто не рисковал называть мясное блюдо именем великого правителя. Откуда правителю досталось такое имечко, оставалось только догадываться. Вероятно, его отец был большим любителем мясных блюд…
И вот, в один из прекрасных погожих дней, когда Синдбад уже доедал свой скромный обед, в чайхану вошли два расфуфыренных джентльмена. Синдбад тут же признал в них нахальных чопорных англичан, не узнать которых было просто невозможно.
Англичане смотрели на всех свысока, явно полагая себя исключительной нацией, и, надменно вскидывая подбородки, пихали плечами всех, кто, по их мнению, мешал им пройти к элитному т