Вступление
Не знаю, с чего и начать. Обычно советуют: не знаешь – начни с главного. Или – с конца. А я весьма затрудняюсь определить, что в моих записках главное, и даже не готов утверждать, что оно вообще есть. И также не знаю, что должно быть в конце – я узнаю это, вероятно, не раньше, чем подойду к нему.
Пожалуй, начну с констатации того факта, что прошлые мысли, впечатления, чувства, не умирают. Они только оттесняются новыми и опускаются куда-то на дно души, где накапливаются и живут, ожидая своего часа. Впрочем, они оказывают влияние на всё, что с нами происходит – то скрыто, то явно. В каждый момент жизни мы во многом являемся их итоговой суммой, или вернее некоей их равнодействующей. И это в отношении конкретного человека тем более верно, чем у него сильнее развита привычка (или способность – тут уж кому как больше нравится) к аккумулированию и переработке значимого для себя опыта.
Приходит момент, когда этот опыт достигает некоторой критической массы. И начинается цепная реакция по освобождению спрессованной в нём энергии смысла. Было время собирать – рано или поздно придёт пора разбрасывать, Экклезиаст прав. Трудность в том, что собиралось всё беспорядочно, да и как иначе могло быть – это от воли человека мало зависит. Как разбрасывать, зависит всё-таки больше, ибо это в тебе, – но не настолько, чтобы данное действие можно было существенно упорядочить. И я думаю: может, не стоит усердствовать?
А посему дальнейшее будет изложено беспорядочно, почти без какой-либо системы. Как, спрашиваю себя, можно систематизировать всё то, что накапливалось на задворках сознания и жило своей жизнью в течение долгих лет, развивалось по своим законам, хаотично перемешиваясь и накладываясь одно на другое, сходясь и расходясь, согласовываясь и воюя? Слишком оно неоднородное, слишком разное.
И ведь до сих пор весь этот клубящийся хаос не успокоился. И я знаю, окончательно успокоится только вместе с моим индивидуальным финалом времени. Он не даст себя ни утихомирить, ни организовать. Он хочет вырваться на волю, выплеснуться на бумагу или там на компьютерный экран посредством слов – а как ещё?
Поэт серебряного века или раньше, наверное, сказал бы тут о каком-нибудь пламени, пылающем внутри. Но так уж получится очень высокопарно и пафосно. А я всякий пафос и велеречие, честно сказать, не люблю. Лучше (и скромнее) сказать, что это некая разновидность мысленного (и в меньшей степени эмоционального) зуда. И ничего с ней не поделаешь.
Что-то внутри – какая-то, надеюсь, лучшая часть этого хаоса, говорит: пора уже!
Вот это и есть повод отдать швартовы.
*
Есть такая древнекитайская форма малой прозы – «Заметки о разном». Лёгкие такие, ни к чему не обязывающие зарисовки с действительности. Лёгкие – но в то же время в них иной раз содержится приятно щекочущие сердце и ум неожиданные наблюдения, сравнения, суждения, а то и прозрения. Как солнечные проблески посреди туч. Прочитаешь – и поневоле улыбнёшься: а ведь в этом что-то есть!
Вот и у меня будут записки о разном, но в то же время – об Одном.
О том Одном, что объединяет всё существующее. Или лучше сказать: сокровенным образом связывает изнутри? Или и так, и этак? Не знаю. Это ведь только более или менее удобные фигуры речи. Есть некий внутренний опыт, хоть и не весть какой обширный или глубокий (если сравнивать с тем, какой имеют всякие просветлённые личности и прочие мастера самопознания). А любые слова, даже подобранные наилучшим образом, всегда остаются чем-то вроде волнения, лёгкой ряби на его поверхности.
Ну и, естественно, о том, как я сам связан со всем и Одним. И как оно отражается во мне самом по мере проживания на свете и вглядывания вовне и внутрь себя самого. Разумеется, не смогу обойтись без некоторого элемента исповедальности. И форма, и содержание данных записок это предполагают.
Наверное, главной целью этих размышлений и будет попытка отобразить доступную мне часть многообразия жизни через призму индивидуального восприятия. И – по мере возможностей – собрать воедино.
Вообще-то осознаю, что это большая самонадеянность – думать, что это, во-первых, получится, а во