Питерское солнце
Алексей Невтриносов
Многочисленное хаяние петербургской погоды сложилось в определённый портрет. Мне хотелось переписать данную картину, и потому я уделял особое внимание погоде за окном. Я вёл собственную статистику, ежедневно отмечая, было ли сегодня солнце, шёл ли дождь. Свой подсчёт я начал в двадцатых числах марта. По истечении сентября опубликовал первые данные: за сто восемьдесят четыре дня я встретил девяносто восемь солнечных – больше половины. Ещё шестьдесят четыре, когда солнце сменялось облаками, и всего лишь двадцать два хмурых дня. Сорок два раза за этот период я оставил отметку о дожде. Вы скажете, что я взял самый солнечный период? Где же осенне-зимний? Я отвечу, что вы правы, я взял самый солнечный период. Но даже за эти полгода, на мой скромный взгляд, я уделал статистику о «шестидесяти солнечных днях в году». А дальше – уже выбор каждого, продолжать хмуриться в представлениях о серости неба или открыть глаза и видеть то хорошее, что есть на самом деле.
Сюжет нужен там, где нет души.
Один. Разговор в темноте.
Вечером в комнате остаётся лишь отсвет пламени камина, отражение спрятанного в угол плафона и часть тебя. Часть, потому что с наступлением ночи случаются игры разума. Некая борьба внутреннего желания стать лучше с апатией повседневности. И ты смотришь на плафон, потом на камин. Сначала получаешь надежду, спустя долю секунды – волнение. Ведь камин тоже искусственный. Тоже, как и многое за окном.
С окна ты видишь фонари. Ты видел фонари и с предыдущего своего окна, они располагались вдоль незамерзающего ручья. Ручей, кстати, тоже искусственный, созданный компанией в рамках проекта комплексного освоения территории. В ручье круглый год плавали утки. Питер, несмотря на север, тёплый город. Зимой здесь и утки остаются, и водоёмы порой забывают про лёд. С неба капает дождь. Плюс.
Сейчас за твоим окном нет ручья. Но есть атмосфера. Атмосфера добра и идеи. Ты наблюдаешь, как охрана пропускает на территорию двора такси. Вспоминаешь, что это такси за тобой. Ты очень любишь Невский проспект. Но ты успел безумно влюбиться в свой новый дом. Раньше ты более охотно сбегал со своей студии и отправлялся на встречу с городом. Сейчас ты обещаешь своему новому месту, что вернёшься скоро. Ты выпиваешь последнюю пиалку чая, завершая церемонию, закрываешь окно, и уходишь в ночь. Прочь от игр разума. Твоя компания – Питер FM.
***
Я взял такси не потому, что пьян или не в состоянии вести свой автомобиль. Я давно уже не пью. Просто несколько дней назад я ради ностальгии и смены пространства решил навестить своих друзей, проживающих по соседству с моей первой студией, моим первым домом в Петербурге. И остался там на ночь. А утром, в рождественское солнечное утро, обнаружил, сначала, лежащий на асфальте передний бампер, затем записку под дворниками, а потом уже и вмятые водительскую дверь с крылом.
Вытащив с трудом записку из-под дворника, я пошёл выбросить пакет с корками мандаринов в большую уличную урну, которую скорее стоит называть дворовой помойкой. Я отвык за достаточно быстрое время от того, что прямо во дворе может стоять огромный «благоухающий» контейнер с летающими отходами, поскольку в моём новом месте предусмотрели на европейский манер специальные мусоросборные камеры вне двора. И даже решили закрыть их на магнитный ключ, от потусторонних.
Всю дорогу от Ford и обратно я старался подавить в себе зло от увиденного на своей машине, всё-таки подобное случилось у меня впервые. Но сделать это не удалось. Расстройство и чувство раны будут со мной ещё некоторое время, непременно. В то же мгновение я успел по-новому ощутить прелесть подземного паркинга в своём новом доме.
Так или иначе, сейчас было основной задачей принять случившееся и постараться здраво разрешить сложившуюся ситуацию. Я ведь уже давно на пути к тому, чтобы принимать всё, что дано.
В том числе и по этой причине я вновь вернулся в Петербург. Время перезагрузки, переосмысления, творческой паузы в виде пребывания в родном Балаково пошло на пользу. Да, я потерял там Диану. Но, как бы это ни звучало, благодаря этому я смог обрести