Руины Арха 3. Бродяга
Олег Геннадьевич Фомин
После пожара на болоте Борис, ручной смыш Влада, на грани жизни и смерти спит в мистической торбе, где время не властно. На Медном берегу, который создали Влад и Борис, хозяйничает судьявол. А виновница всего этого – женщина-демон – осталась жива. И Влад решает, что с ней делать.
Часть 1
Демон
Глава 1
На склоне шипучего водопада лежит женщина.
Без сознания.
Кожа блестящая, красная, как кожура помидора. На руках до локтей перчатки, бриллианты на них сплошным ковром, между кристаллами не просунуть даже иголку. Глянцевый лиловый плащ с изнанки – матово-черный. Сапожки до колен, из зеленой кожи с чешуйками. Одежды мало, зато всюду ремни, как паутина, крепят к телу мешочки, чехлы, ножны. Локоны как черные змеи, из вишневых губ торчат белые клыки.
Рядом сижу я.
Нагретый задницей валун когда-то был ступенью. Но протекающая мимо речушка разрыхлила шершавый язык лестницы, теперь тут шапки мхов и водорослей.
Я поднял воротник. Плащ обнимает спину и грудь, его кожа растеклась по деснам ступеней, краешек моется в брызгах у бережка.
Передо мной воткнута штыком в сырой камень винтовка «Вампир». С предохранителя снята, реактор гудит, вокруг оружия – сфера тепла, в ней греюсь. Разводить костер желания нет.
На коленях перекладина дробовика.
Кулак сжимает рукоять охотничьего ножа. Острие чертит на крошеве под сапогами каракули.
В пальцах другой руки запуталась сигарета.
Курю впервые в жизни.
Кашляю.
На плече непривычно пусто. Как и в мыслях…
От сгоревшего болота мы ушли. Я унес женщину через туннель, где отправил в нокаут сына Анджея, того уже след простыл. Крови нет, можно надеяться, что ушел сам, а не уволокла какая-нибудь тварь.
Тварь…
Вот она, лежит.
Мог оставить там, а еще лучше – бросить аллергатору, тот после пожара ослаб, охотиться не может, а мясо этой демонши было бы ему кстати.
Но я сделал, что сделал.
Зачем?
Может, пресытился тем, что вокруг все умирают. Отдохнуть от смертей…
– Рра!
Женщина вскочила.
Зашипела на меня как кошка.
Слежу краем глаза, а нож все рисует на земле бессмысленные знаки. Рука подносит к губам сигарету…
Лязг стали о ножны. Шею справа кольнул холодок, это приблизилось, но не коснулось кожи острие клинка.
Я повернул голову лениво.
На меня смотрят огненные, как у исчадия ада, глаза, там клубится лава, в этих котлах, как раскаленные пули, зрачки.
Демонша скалится, вылитая бронтера, неделю не евшая мяса.
– Ты!
Надо же. Помнит.
Клюв короткого меча у моего горла. Женщина прилагает силы вспороть, но клинок упирается во что-то непреодолимо упругое, словно его отталкивает силовое поле.
Возвращаю нож в чехол у ребер.
– Я.
Окурок улетел прочь, встаю в полный рост, дробовик повисает в кулаке. Второй кулак обхватывает рукоятку плазменной винтовки, штык вон из земли, «Вампир» ложится на плечо.
– И пушечка моя.
Тщетность в попытке убить взъярила краснокожую, та зарычала, клинок снова рванул к горлу, но вдруг упал под ноги, ладонь, выпустившая его, схватилась за корни роскошных черных волос, пальцы стиснули череп, женщина зажмурилась, стонет как от головной боли.
Хотя почему «как»?
– Брать чужое – плохо.
– Что ты со мной сделал?!
Вспыхнул белоснежный оскал, огонь глаз, свободная бриллиантовая перчатка метнулась к моей шее, пальцы окружили горло клешней, но сжать не могут. Дрожат в отчаянных потугах, согнуться, впиться. Но даже дотронуться не в силах.
Вокруг меня словно незримый кокон.
Хищница скосила взгляд на запястье руки, что пытается меня задушить, и напор ослаб. Бриллианты перчатки от горла отплывают, острые, как кинжалы, уголки глаз вянут, клыки прячутся под губы.
Женщина разглядывает запястье.
Браслет с черешнями рубинов, его кожу оплели золотые змейки нитей. В рубинах живет волшебный красный свет – энергия.
– Рабраслет, – выдохнула женщина.
Качает головой, отказываясь верить.
Развернулась, плащ хлопнул громко, сапожки помчали вниз по склону, волосы бьются как черное пламя на ветру.
Но метров через пятнадцать беглянка вскрикнула, колени ударились о плато лестничного пролета, женщина упала на бок, согнулась как младенец