Зов родных мест

…Игорю Силину снилась Москва. Он бродит по её закоулкам и ищет Чистые пруды, воспетые Тальковым. На берегу озерка, напомнившего Силину карельскую ламбушку, – тощая парочка: мужчина и женщина. Оба с раскосыми глазами, похожи на вьетнамцев. Они усердно полощут в воде грязные мешки – обычно в таких хранят картофель. Поблизости лежат пустые стеклянные бутылки. Видно, собрали их по окрестным кустам.

– Это и есть Чистые пруды? – спрашивает у людей Силин и кивает на воду, затянутую бурой ряской.

– Да, – отвечают они.

«Странно, – недоумевает во сне. – Почему их назвали чистыми?..»

Игорь перевернулся на спину. Узкая деревянная кровать под ним всхрапнула загнанной лошадкой и разбудила, перебив сон.

Силин открыл глаза. Рыжие тараканы на обшарпанной стене хищно шевелили усами – наверно, держали совет, не пора ли позавтракать телом чужака.

«Ага, – вспоминал Силин, – это общежитие музыкального училища. Летние каникулы у студентов, как видно, подорвали продовольственную базу насекомых. Оголодали». Вслух сказал:

– Надо искать квартиру, а то сожрут с потрохами… Да вот вам! – высвободив из-под видавшего виды байкового одеяла руку, он состроил тараканам кукиш и невесело усмехнулся.

По приезде в Петрозаводск Игорь Силин надеялся на двоюродного брата. Тот был на десять лет старше, и Силин уважительно называл его Cтепанычем. В последнем своём письме Степаныч выкладывал план возвращения Игоря на родину: «Приедешь, первое время поживёшь у меня. Потом разберёмся». Силин читал тогда и благодарно соглашался. Душа его наполнялась тёплыми родственными чувствами. Слова Степаныча ещё сильнее укрепляли в Игоре желание вернуться в родной край: ему до чёртиков надоело мотаться по стране.

Игорь вспоминал прошлое, и грустно становилось на душе. Будто и не он прожил почти два десятка лет вдали от мест, где родился и вырос…

Пылкий романтик, когда-то Силин искренне желал быть полезным своей родине, верил в «заветы Ильича», в победу коммунизма и надеялся честным трудом приблизить тот долгожданный час, предначертанный вождём.

Рос непоседой. Игоря Силина нельзя было назвать прилежным учеником, зато охотно принимал участие во всех школьных мероприятиях, в субботниках по благоустройству посёлка, где жил с родителями. Учась в младших классах, вместе с ребятами собирали металлолом, макулатуру, старшеклассниками осенью бесплатно разгружали вагоны с овощами. Одним словом, в то время школьники не оставались в стороне от общих дел – помогали родному посёлку жить лучше, интереснее. Дальше – переезд в город, учёба в петрозаводском университете. Романтика стройотрядов, туристических походов! Это прививало навыки жизни в спартанских условиях, давало возможность почувствовать руку друга, готового помочь в любую минуту. Для Силина именно бескорыстие было отличительной чертой той эпохи.

Получив инженерное образование, Игорь работал в лесной промышленности Карелии. И снова, как в студенческие годы, его поманила Сибирь с её необъятными просторами и дикой природой. Не удержался, помчался в «непознанную даль» «за туманом и за запахом тайги», как пелось в песне. Тогда он уехал работать в Иркутскую область.

Поначалу всё так и было. Романтика почти походной жизни подкреплялась неплохими заработками, но потом любимая Родина неожиданно развалилась на пятнадцать неравных кусков. Не стало великой страны, и Силин вдруг почувствовал, что обновлённой России он совершенно не нужен. У его Родины теперь появились свои проблемы, решались они таким путём, что создавали большие неприятности Силину. Не только ему одному, конечно, а человеку вообще.

За два-три года резко обострилась ситуация в экономике страны, а Силин как раз в последнее время работал в строительно-монтажном поезде, или в СМП – так коротко называли. Предприятие давало прибыль, стабильно выплачивало сотрудникам зарплату, имелись неплохие перспективы. Чтобы решить проблемы Родины, «новые люди» реформировали деятельность СМП: передали в частные руки, переоформили в фирму, а большинство работников при этом сократили. Подведомственный детский сад был снят с баланса предприятия, здание тут же разобрали, вс