Назад к книге «Хирургическая месть» [Кэтти Спини]

Хирургическая месть

Кэтти Спини

Улыбчивую девушку Арианну назначают ассистенткой к мрачному и циничному кардиохирургу Марцио. Но Арианну это не пугает: ведь она только хочет набраться опыта под руководством высококлассного специалиста. Однако работать бок о бок с таким медиком оказывается очень тяжело. И виной этому не только плохой характер Марцио, но и толпа скелетов в его шкафу, а также зарождающееся светлое чувство, ослепившее его внутренний мрак. Место действия: Турин. Настроение: саркастично-драматичное. Внимание: в романе будет приводиться художественное описание операций на открытое сердце!

Эта история входит в цикл «Cardiochirugia», посвященный героям в синем/зеленом/белом/фиолетовом халате, ангелам на земле, тем, кто бросается на спасение чьей-то жизни и борется за нее до последнего вдоха: Медикам с большой буквы.

Глава 1

Томмазо вошел в свой светлый и просторный кабинет и устало опустился в кресло перед огромным письменным столом. Денек выдался тяжелый, а вечер только начался. Но Томмазо давно привык к такому режиму. Он уже лет десять руководил кардиохирургическим отделением в больнице Турина. И каждый рабочий день был таким: с утра просмотр отчетов, потом разбор сложных случаев, консилиумы, обходы, дискуссии с подчиненными медиками по тому или иному вопросу – просто круговорот важных дел. Все чаще даже оперировать лично некогда было, благо специалисты под его руководством работали первоклассные, он всегда мог положиться на них, как на себя самого.

Вообще последние годы кардиологи и кардиохирурги Турина производили просто революционные прорывы в своей сфере. Новые технологии диагностирования проблем с сердцем дали возможность точнее и быстрее выявить нарушения в работе важнейшего органа в организме человека, а иногда и предотвратить непоправимые результаты. Постоянные научные исследования позволили выиграть в баталиях, казалось бы, абсолютно безнадежных, и выцарапать из лап смерти пациентов, которых судьба, похоже, окончательно списала со счетов. Было разработано множество инновационных методов проведения операций, что дало возможность осуществить такие хирургические вмешательства, которые еще недавно казались чем-то из области научной фантастики.

И Томмазо был горд, что стоит во главе таких профессионалов. Иногда он чувствовал легкую горечь, что сам принимает мало участия в практике, но грустил он недолго: напряженная работа не оставляла времени на сожаления. У него даже на личную жизнь времени почти не оставалось. Об этом он, кстати, тоже жалел: дети давно выросли, а он почти и не увидел как… И он пообещал себе, что едва родится первый внук, он все бросит и посвятит себя общению с ним.

И вот у него выдалась свободная минутка. Томмазо уже собрался сходить и выпить кофе, но на глаза ему попался приклеенный к экрану компьютера листочек желтой бумажки. Нечитаемым почерком там было нацарапано напоминание об одном личном деле. Точнее дело было общественным, рабочим, но содержало в себе личный интерес.

Томмазо набрал номер reception кардиохирургического отделения:

– Карла, позвони в ординаторскую и вызови ко мне Марцио Ди Костанцо.

– Да, синьор, – услужливо ответила девушка.

– Если он не может прийти сейчас, сообщи мне, чтобы я напрасно не ждал.

– Хорошо, синьор.

В ожидании дальнейших событий, Томмазо взял папку с документами и принялся их пролистывать. «Как все-таки я отдалился от всего этого… – подумал он, пробежав глазами пару страниц с описанием течения болезни, заключениями и результатами анализов. – Подобный случай я бы нынче просто не взял…»

– Вызывал меня, Томмазо? – раздался мужской голос.

Томмазо подскочил от неожиданности – так сильно он погрузился в изучение документов. А, может, мозг просто решил на несколько минут расслабиться, раз уж наступила такая пауза, и сосредоточиться только на одном деле. Он поднял глаза и посмотрел на стоящего перед ним мужчину.

Это и был вызванный Марцио Ди Костанцо. Крепко сложенный, высокий, с иссиня-черной бородой и пронизывающим взглядом темных глаз он казался жестким человеком и даже брутальным. Но чувствовалась в нем некая харизма. Кто его не знал, тот