Баранов В. Д.

Покинутый.

Напрасный поиск Бога,

Утраченного мной в душе.

И одиночества дорога.

Я потерялся на Земле

Глава 1. Открывая свой путь

За спиной Артема со скрежетом и лязгом закрылась металлическая калитка. Оглядываться назад не хотелось. Все то, что было позади, он изо дня в день видел последние три года. Столько он отмотал в этом учреждении, в тюрьме. Там, позади, ворота и высокая стена. Сторожевые вышки. Вертухаи. Он сегодня откинулся. Впереди асфальтовая дорога, что приведет его к станции. Артем прикрыл глаза, вдохнул ноздрями воздух. Правду сказывали, за стеной другой воздух. Сладкий. Дышать, не надышишься. Открыл глаза и сделал первый шаг. Чуть закружилась голова. Артем улыбнулся. Задержался на мгновение и пошел. Чуть нетвердый шаг. Его пьянит свобода. Шире шаг. Одной рукой придерживает лямку рюкзака, другой размахивает в такт шагам. Весна еще вначале, еще не загуляли, а уж душа рвалася из груди. Запах первой листвы пьянил. Темный костюмчик, наброшенная куртка и вещмешок за плечами. Кепка на голове. Тебе двадцать пять лет. Роста ты не маленького. Темные волосы. Глаза отливают зеленью. Нос с небольшой горбинкой. Губы, готовые целовать землю под ногами. Подбородок с ямочкой.

До станции километров пять. Но дорога, как песня. Вот и каменное зданье красного кирпича. Станция. Перрон. Артем вошел, осмотрелся, взглядом ища кассу. За ее окошком скучает кассирша. Буфет. Торгуют пирожками, пивом и водкой.

– Мне бы билет до Перми. Плацкартный. На ближайший. – Облокотился на окошко кассы. Чуть улыбается. Но в глазах преданность бродячего пса. Страх, а вдруг не дадут билет.

– Рано. Вот через пару часов подходи. Поезд проходящий. Я не знаю, какие свободные места.

– Спасибо. – Безвольно падают руки. Чуть наклонил на бок голову. Хоть прогнали не пинком.

Вышел на улицу. Долго был взаперти, а тут грязно и неуютно. Стоят две скамейки. Одна давно инвалид. На второй сидит дед. В плаще. Из- под шапки проглядывает седина. Рядом рюкзак. Такие носят молодые люди. Артем подошел и сел рядом. Дед обернулся к нему. Темные, словно ночь, глаза смотрят в пустоту.

– Ты кто? – Голос у старика молодой.

– Человек. Сегодня с зоны откинулся. Домой еду. Звать Артем. А вы, дедушка? – Бросил свой рюкзак на колени. Поверх сложил руки. Улыбка свободного человека.

– Матвеем зови. – Руки покорно лежат на краю лавки. Чуть сжатые ладони держат край темноты, что примостилась в его глазах.

– Далеко едете? – Вроде, слепой. Как же он доедет? И никого рядом.

– Бога иду искать. Хочу встретиться. – Старик качает головой.

– Зачем искать. В конце пути все к Нему придем. Это только вопрос времени. – Грустно Артему. О смерти думать не хочется. Но некуда деваться. Ни дома, ни работы. Жена ушла к другому: не стала ждать. И в Пермь он едет в силу привычки. Делать там ему нечего.

– А мне сейчас надо поговорить. Там, позже, только ответствовать перед Господом. Он станет спрашивать и судить. Тогда уже не время.

– Как же вы Его найдете? Может, дорога эта в душе. – Какой странный старик.

Весенний ветерок качается над ними. Холодным блеском отливают рельсы. И одиночества тоска гуляет по перрону.

– Нет. Дорогу ноги найдут. Одинокий Он. Покинутый. Такие пришли времена. Исаия говорит: Увы, народ грешный, народ обремененный беззакониями, племя злодеев, сыны погибельные! Оставили Господа, презрели Святаго Израилева, – повернулись назад. – Незрячий взгляд чуть сверкнул. Так сверкают сполохи в ночи.

– Так ты коротать одиночество с Ним идешь? – Руки ищут отсутствующую пачку сигарет. Он ее оставил приятелям на зоне. Махнул рукой, вспомнив это.

– Поговорить только. После пойду своей дорогой. – Переставил ступни, словно, уже собрался идти своей дорогой.

– Дедушка, вы же незрячий. И сопровождающих рядом нет. Как пойдете? – Заблудится дед. Ушел из дома. Потеряют его.

– Слепой, скажи. И один на белом свете. Меня все покинули. Чую, и тебя покинули. Вот ты меня и проводишь. – В молодом голосе убежденность.

– Прав, и я покинутый. Идти мне некуда и не к кому. Куда ж тебя вести, дед? – Забавно. Встретились два одиночества, и направляются к третьему. Кто бутылку водк