Стихотворения 1998

«Новый, старый Новый Год…»

Новый, старый Новый Год.

Снег. Деревья. Серость.

В жизни следует итог:

всем желаньям мера.

Позвонить? Не позвоню.

Написать? Не буду.

Мысли, чувства отгоню,

взгляды – позабуду.

Если сам ко мне придешь,

буду очень рада,

если ты меня ждешь —

ничего не надо.

А на деле все не так,

нет случайной фразы,

чтобы умный и простак

знали сердца фазы.

Если я не позвоню,

то никто не вспомнит,

если я не позову,

дверь моя не вздрогнет.

«Бегу, бегу и добежала…»

Бегу, бегу и добежала,

дела все сделала едва,

себя сегодня убеждала,

что дважды два бывает два.

Сумбур, конечно, но усталость

бывает хуже грязи, дыр.

Душа немедленно восстала

против заброшенных квартир.

Сегодня горе у Федоры,

но улыбнулась чистота,

исчезли мрачные раздоры,

их укротила красота.

В квартире солнышко царило,

сверкая нежно в хрустале,

и это лучшее мерило

красивой жизни на столе.

И дважды два уже четыре,

но дважды два возможно – шесть.

Но лучше там, где лишь четыре,

а там, где шесть – возможна месть.

«Погода, природа, невзгоды…»

Погода, природа, невзгоды,

пурга и метель, и мороз.

На севере часты прогнозы,

на юге не меньше угроз.

Везде хорошо, где спокойно.

Везде хорошо. Только, где

ты можешь прожить и достойно,

без частых поклонов беде?

Наш мир так велик и коварен,

что славу он чтит не всегда.

Взлетевший над всеми был ранен,

его закатилась звезда.

«Сегодня утро мне сказало…»

Сегодня утро мне сказало,

что светит нежной синевой,

оно от солнышка визжало,

не слышно только волчий вой.

А небо плыло вековое

над лесом с белым серебром,

и улыбалось мне в покое,

спокойствие в природе – бром.

«Снега, метель, любви забвение…»

Снега, метель, любви забвение.

Ваш взгляд на грудь – тягучий взор.

Здесь беспричинны обвинения,

а взор, как трепетный обзор

великих книг, и тайн, и сказок.

Давно ушедшие года.

Мы друг пред другом и без масок,

любовь нужна нам иногда.

Небезразличны мы, однако,

и кто-то кем-то, а любим,

нам не подать иного знака

о том, что мы любви хотим.

«Пушинки вербы, как росинки…»

Пушинки вербы, как росинки,

еще малы, еще светлы,

а в серых тучах – неба синька,

проталины кругом видны.

И ветер свеж и очень ласков,

он треплет нежно ветви крон.

Весна всегда немного баска,

не нанесла зима урон.

«Поймать мгновенья бытия …»

Поймать мгновенья бытия —

задача из задач.

Свечение солнца и себя —

удары всех подач.

Сверкание снега в свете дня,

птиц песни по весне.

И даже птица возле пня,

он весь еще во сне.

Ручьи таятся до поры…

Мгновенье – потекут,

но все еще в снегу боры

свои наряды ткут.

А в городах свои права,

снегам их не дают,

в них есть шоферские права,

а снежных – не поймут.

И не поймут, или поймут,

что счастье снег весной.

Его все быстренько примнут.

Мгновенье снег со мной.

«Глобальность жизненных истоков…»

Глобальность жизненных истоков

всегда приватна.

Везенье, счастье и пороки —

витают складно.

Но без прекрасных слов и жестов —

пустые залы,

как без тепла одежной шерсти —

все люди малы.

А что такое меркантильность?

Металла звуки.

В своих стихах встречаю стильность —

любви и муки.

Виденья чудные рождают

красоты века,

но чувства искренние тают —

прикрыты веки.

С любовью в небо уплывают —

красавцы строки,

азарт невольно я сбиваю,

где есть пороки.

«Стерилизация земли …»

Стерилизация земли —

трехдневный снегопад.

Бураны, вьюги отмели,

и вдруг – весна назад.

Не обошлось без похвалы

в космический наш день,

и вот сугробы, как валы,

бросают снега тень.

Деревья гнуться в белизне

сугробов вех мастей,

куда ни глянешь, и везде

безумство новостей.

Все вспоминают снегопад

и белый, снежный смог,

а воздух чист и беловат.

Три ночи белый Бог.

Был ночью страх и так светло,

был ярок небосклон.

Сугробы снега намело.

Вновь ветви шлют поклон.

«Звуки бегут по роялю…»

Звуки бегут по роялю,

голос краси