Верочка

Андрей Анатольевич Василенко

Обычный участковый инспектор попадает в необычную историю. События почти столетней давности переплетаются с современностью.

«Что в имени тебе моем?»

А.С. Пушкин

1

Лето еще не перевалило через вершину, а жара стояла для наших широт необычайная. Город опустел наполовину. Все, кто имел возможность, брали отпуска и уезжали. Имеющие дачи – отсиживались на своих шести сотках. Остальные граждане просто старались не появляться на улице, спасаясь под офисными и домашними кондиционерами. Это сразу отразилось на автомобильных пробках. Нельзя сказать, что они вообще пропали, но все же стало гораздо легче.

Об этом думал Куликов, проезжая по улицам родного города в тот час, когда обычно это сделать без получасового простоя в пробках практически невозможно. Сегодня он пересек весь город, останавливаясь только в случаях, предусмотренных правилами дорожного движения: на светофорах, пешеходных переходах, в местах, где этого требовали знаки…

Куликов ехал на дачу. В один из многочисленных дачных поселков, кольцом обступивших город, прятавшихся от постороннего глаза в густой июльской зелени. Ехал он туда, к своему глубокому сожалению, не на отдых, а по самой что ни на есть служебной надобности. Дело в том, что Куликов работал в полиции. Уже восемь лет. Вначале это была милиция, но теперь, уже второй год, после спешно проведенной реформы, милиционеры стали называться полицейскими. Работал Куликов участковым инспектором, в чине капитана полиции. Конечно, сейчас не говорят «в чине…», сейчас в ходу слово «звание», но с некоторых пор Ковалев стал все чаще употреблять этот анахронизм, сам того не замечая. Хотя это будет позже.

Реформа органов внутренних дел сыграла злую шутку с бывшим шефом Куликова – майором Юрченко. Он не прошел переаттестацию, и автоматически был уволен из милиции… пардон, из полиции. Капитан Куликов занял его место и стал теперь уже старшим участковым инспектором полиции. Так что, через пару лет нашему капитану «грозило» майорское звание.

Руководящая должность – это большая ответственность. Не только за себя, но и за деятельность подчиненных. Пусть их не много, этих подчиненных, но все они офицеры, все с высшим образованием.

Однако, образование образованием, а опыт есть опыт. Вот и сейчас, Куликов оседлал своего «форда» и ехал к черту на кулички опрашивать свидетеля по делу, разбираться с которым поручено даже не ему лично, а одному из подчиненных ему инспекторов. Свидетель был важен. И от того, в каком ключе он даст показания, зависело:

1. загружать следственный отдел еще одним уголовным делом или нет;

2. «присесть» гражданину Сафонову на пару лет или нет;

3. пойдет ли кривая бытовой преступности на вверенной территории вверх или нет.

Таких пунктов, при желании можно было бы придумать еще хоть десяток, но и этих трех Куликову хватило, чтобы взять инициативу в свои руки и лично опросить гражданина Алферова Сергея Федоровича, шестидесяти трех лет, пенсионера, дачника.

За кормой черного «форда-фокуса» давно остался выстроенный в девяностые контрольный пункт милиции, похожий на маленькую, но неприступную крепость. Ныне КПМ пустовал. То ли по причине локального сокращения штатов, то ли оттого, что московское направление трассы не сулило никакого криминала, являлось легитимным по умолчанию. С последней предпосылкой можно было спорить, но, как считал Куликов, не нужно. Он вообще предпочитал с начальством не спорить. Глупое это занятие. А свою правду отстоять есть множество способов.

2

Через пять километров от КПМ, от трассы вправо спускалась неширокая, но асфальтированная дорога, снабженная указателем «Садовое общество «Речники». Без этой, требующей обновления таблички, нужный съезд с трассы найти было бы весьма затруднительно. Так думал Куликов, скатываясь по дорожке под сень огромных деревьев, среди которых он опознал по характерным листьям только акации и клены.

Через сотню метров нарисовалось красно-белое бревно шлагбаума, над которым несколько вызывающе выглядел огромный плакат «Добро пожаловать в «Речники!». Рядом притулился домик с мутным от пыли окошком. На стене домика