Мюррей Букчин, анархист-ренегат, ведёт войну против нового или неортодоксального анархизма уже больше десяти лет. Наш почётный директор в отставке клеймит всех направо-налево «анархистами стиля жизни», хотя своими теориями он мало чем от них отличается, что как-то ускользнуло от общественного внимания.[1 - Bookchin M. Social Anarchism or Lifestyle Anarchism: An Unbridgeable Chasm. Edinburgh; San Francisco: AK Press, 1995.] Мне не составило труда выявить его противоречия в моей книге «Анархия после левачества».[2 - Black B. Anarchy after Leftism. Columbia: C.A.L. Press, 1997.] Среди необычных затронутых тем оказалась тема примитивистов. По Букчину, это все, кто считает, что анархия изобилия в первобытных обществах актуальна для современных анархистских теории и практики. Сюда вполне можно включить и самого Букчина с его заслуженно забытым опус-магнумом «Экология свободы» (1982), от выводов которого он при каждом переиздании всё больше и больше отрекается (и обычно – от лучших фрагментов книги). Букчин набрасывается на тех примитивистов, которые по наивности попались ему на глаза. Многие образчики его клеветы на этих ребят я развенчал в других местах.[3 - Ibid., chs. 7—9; Withered Anarchism // Withered Anarchism / Ed. by J. McQuinn. Columbia: C.A.L. Press, 1993; ранняя версия второго текста: Withered Anarchism. L.: Green Anarchist & Eugene: Anarchist Action Collective, 1997.] Здесь же я хочу поговорить об одном из его наваждений: о шаманизме.

Наш берлингтонский мудрец говорит: «Одним из величайших достижений эпохи Просвещения было распространение критического взгляда на прошлое, осуждения табу и обмана со стороны шаманов, которые делали целые племена жертвами неразумных обычаев и абсурдности, державших их в рабстве иерархии и классового господства, которые при этом всё же разоблачали западные ханжество и условности».[4 - Bookchin M. Anarchism, Marxism, and the Future of the Left: Interviews and Essays, 1993—1998. Edinburgh; San Francisco: AK Press, 1999. P. 171.] Мне понадобится время, чтобы разобраться в этой путанице. Но вкратце: согласно другому тексту Мюррея Букчина у первобытных людей нет классового господства.[5 - Bookchin M. The Ecology of Freedom: The Emergence and Dissolution of Hierarchy. Palo Alto: Cheshire Books, 1982. P. 7, 89.]

Наш почётный директор в отставке мог бы начать свою дискуссию о первобытном обществе словами Руссо: «Начнём же с того, что отбросим все факты, ибо они не имеют никакого касательства к данному вопросу».[6 - Руссо Ж.-Ж. Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми / Пер. А. Хаютина // Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М.: Наука, 1969. С. 46.] Прославляя, или скорее дискредитируя Просвещение открытием примитивизма, наш профессор тут же заново его славит, теперь – опровержением примитивизма, осуждая табу и шаманов-обманщиков, держащих людей в рабстве. Но каким образом «критический взгляд на прошлое» способствует этим прозрениям? Люди в XVIII веке мало интересовались и ещё меньше знали историю племенных обществ, за исключением тех, о которых идёт речь в Библии и в античной литературе.[7 - Это оставалось справедливым и в отношении таких социологов конца XIX и начала XX в., как Генри Мэн и Эмиль Дюркгейм (Gluckman M. Politics, Law and Ritual in Tribal Society. Chicago: Aldine Publishing Company, 1965. P. 268).] Они не могли знать больше, даже если бы захотели. Они только начинали учиться понимать свою собственную историю. Ничего подобного тому, что мы сегодня называем этнической историей, тогда было невозможно. Букчин подразумевает, что Век Разума был первым историческим периодом. На самом же деле он был последним периодом, когда отсутствовал принцип историзма.

В эпоху Просвещения постулировалась универсальная и неизменная человеческая натура. Люди всегда и везде одинаковы: различны только их обстоятельства.[8 - Hampson N. The Enlightenment. Harmondsworth: Penguin Books, 1968. P. 109; Bryson G. Man and Society: The Scottish Inquiry of the Eighteenth Century. Princeton: Princeton University Press, 1945. P. 83—84.] Философы исходили из того же, из чего исходит Букчин: «Данные наблюд