Знак проекции
Павел Александрович Данилов
Ты богат, ты умен, ты любишь женщин, но они тебя не понимают? Создай свою любимую сам в лаборатории на Пуэрто-Рико…
Знак проекции
Две бывшие жены давно перестали звонить, последняя на что-то надеялась. Почему алименты на ребенка от третьего брака должны быть больше, если все дети вырастут неблагодарными эгоистами? Я не понимал, потому отправлял всем по минимуму. Да, на банковском счету миллионы, но они – мои. А сколько зарабатывает их мать, которая когда-то со мной спала, делила быт и развлечения, какая теперь разница? Сама виновата, стала неинтересной.
Третий брак рассыпался. Как-то буднично, даже уныло. Словно песочный замок, с любовно вылепленными башнями, на берегу речки, который нечаянно снес покачивающийся пьяный дядька.
Самолет, бизнес-класс, место у окна, а все равно погано. Впереди сидели мажоры-молодожены и целовались с мерзопакостным причмокиванием, словно всасывали мороженное из протекшего вафельного стаканчика.
Без личного самолета добраться из Москвы в Пуэрто-Рико, как покататься на американских горках в одиннадцать тысяч метров – сплошные взлеты и посадки. Пересадка в Лондоне, затем аэропорт Филадельфии и вот, спустя сутки, мы заходим на посадку в городе Фахардо. И во всех трех самолетах гребаные влюбленные сидели пред глазами. Видеть подобное после развода – какое-то проклятье. Хотя нет, прокляты они, ничего не понимающие идиоты.
Судя по беззаботным лицам и пестрому багажу по делам прилетел только я. Прямо с трапа засидевшиеся люди с волнением рванули к микроавтобусам и такси. Почти каждый улыбался, стоило ему обнаружить, что трансфер организован. Еще часок, и можно бежать на пляж, обмазавшись кремом от загара, и потом бояться рака от чрезмерных солнечных ванн. Я покачал головой: может, и я снова так смогу? А зачем?
Хуан, которого я звал Иван, преданно ждал меня около внедорожника. Пуэрториканец неплохо поднаторел в русском, и меня забавлял его акцент.
– Здравствуйте, Семен.
– Привет. Как там Ви? – спросил я про его жену Вивиану.
– Выучилась готовить полсотни новых блюд к вашему приезду.
Я сел сзади и пристегнулся. Пролететь на трех самолетах через полпланеты, а затем покалечиться в двухсоткилометровой поездке… не хотелось давать судьбе повод для подобной иронии.
Синоним позавчерашнему дню – бюрократия. Казалось, сдал все дела заму и свободен. Ан нет, за два дня – миллион неотложных бумаг и файлов: договоров, соглашений, чертежей, поправок, планов.
В Москве главный офис компании «Проекция», а среди невысоких гор в диком уголке Лас Мариас личная лаборатория. Удобная штука – двойное гражданство. Сюда, в Пуэрто-Рико, проще было заманивать ученых со всего мира. Незаменимые люди бывают: на двух континентах порой не найдешь профессионала своего дела. Я ухмыльнулся, полагая, что мой эксперимент это исправит. Офис и лаборатория в моей жизни были соединены примерно как мозг и желудок. Где что, я дипломатично умалчивал.
– Надолго вы в Пуэрто-Рико? – без единой эмоции спросил Хуан.
– Сколько потребуется, – буркнул я.
Потом вспомнил, что он и жена получают вдвое больше, когда я присутствую в лаборатории, и смягчился:
– Месяца два-три, Иван.
– Хорошо, – в зеркале заднего вида заблестела долгая широкая улыбка. Улыбнись так я – вывих челюсти обеспечен.
Невпопад пришла мысль: «Стоит ли жениться в четвертый раз? Существует ли такая женщина, которая меня поймет?» Я хохотнул. Может, когда-то появится.
Хуан, натренированный пес, даже не глянул на меня, молодец. Но зачем мне и миру, к примеру, второй Хуан-Иван?
Я был уверен, что последний, абсолютно ненаучный штрих для проведения эксперимента вырисуется в голове сам собой. Но нет. Потом я решил, что подумаю об этом в самолете, и не стал. Сейчас, подъезжая к лаборатории, я думал о пустяках. «Неужели сомнения?»
На подсознательном уровне я знал, чего хочу. Грезил нецеленаправленно, будто в бредовом сне. И боялся сам себе признаться. Страшно, неестественно, фальшиво, и до жути интересно. Как маяк, светился огонек надежды, в груди аж дух захватывало от столь непривычного чувства. «Тьфу ты, как прыщавый подросток, че