Может быть…
Степан Хаустов
Так, кое-что… Что-то было, а что-то будет. Может быть… Герои вымышленные. Но сходства возможны.
Звонок из прошлого
Жизнь у Павла определённо налаживалась: почти сразу устроился на работу, встал на учёт… В общем, всё, как и положено (или предписано) после УДО.
А свобода по «условно-досрочному» далась нелегко. Лишь на стадии апелляции адвокату удалось-таки убедить суд в исправлении Сухова и возможности строить «дальнейшую» без изоляции от общества.
Да и на месте суда мало бы кто сразу поверил. Во-первых, статья не из «лёгких», а главное, шлейф из зоны потянулся: не сошёлся Павел Иванович во взглядах на извечные вопросы с начальником отряда. И как следствие, соответствующая характеристика…
Адвокат, безусловно, помог. Можно даже сказать, только он и вытащил. А так бы ещё сидеть, да сидеть!
Единственное, что Павел так и не понял, так это откуда этот спаситель взялся. Денег на защитника у него не было, да и сам адвокат речи о деньгах не вёл. Просто объявился из ниоткуда и всё. Лишь напоследок, уже после того как Сухов П. И. прямо в зале из-под стражи вышел, небрежно бросил: «Вам позвонят». Странно конечно, но… В такие минуты чувства настолько переполняют… Он и позабыл расспросить о своём благодетеле.
Всё бы хорошо, да одна беда: мать так и не дождалась. Ушла безвременно за полгода до освобождения, передав по наследству сыну, словно эстафетную палочку, старую хрущёвскую двушку.
…Павел вздрогнул. Звонка ни от кого не ждал, да и сам сигнал был каким-то странным, неестественным. Именно больше неестественным, чем неожиданным: звучал как-то уж не совсем обычно, будто не с той ноты. А после того, как услышал панибратское – «Здорово, Паха!», – и вовсе смутился…
– Пока здоров и тебе желаю. Сам-то, кто?
– Что, не узнал?
– Да нет. Так кто?
– Напряги, напряги память, Паша! Ну…
Пока Павел перебирал в памяти старых знакомых, неизвестный продолжал подтрунивать: «…И не стесняйся, бери много раньше!..
– Герка, что ли? Да быть не может! Неужели!?
– Да… сам.
Уже через час бывшие одноклассники сидели за столом малогабаритной Пашкиной кухни и, погрузившись в школьные воспоминания, не спеша потягивали дорогой импортный коньяк.
– Да, Геша, кто бы знал… Ведь больше двадцати лет не виделись!
– А точнее, двадцать два. Ты тогда, если честно, здоровее выглядел. Куда ушло-то всё?
– Да как тебе сказать… Издержки жизни: ключом, да по темечку. А если серьёзно, то поверил одному… И пожалуйста… Он юзанул, а я – на нары. Вот и вся история. Только сейчас всё на место встало: честно живу, работаю… возможно даже женюсь скоро.
– И это правильно, главное не унывать. А уж если верить, то своим! А то ведь и вся жизнь под откос уйдёт… и не заметишь как.
– Ёлки-палки, наконец-то дошло! Ты ведь не случайно нарисовался? Ну-ка, Гера, колись, моё освобождение твоих рук дело?
– Да ладно, Паша, мелочи жизни. Друзья должны помогать. А иначе, какие мы друзья?!
– Нет-нет… за это – по полной! И не этой французской дряни… уж извини!
Павел извлёк из шкафчика два гранёных стакана, достал из холодильника обыкновенную поллитровку и разлив всклень, торжественно произнёс: «За тебя, Герман, за тебя, друг!».
Разговор приятелей, изрядно смоченный крепким спиртным, постепенно оброс обычными в таких случаях сантиментами и напоминал уже беседу двух закадычных друзей. Герман хвалился успехами в бизнесе, а Павел жаловался на свою вечную «жизнь взаймы».
– Не грусти, Пашка, всё нормально! Не сразу Москва строилась. Да и взлётов без падений никогда не бывает. К тому же есть у меня на стадии завершения один бизнес-проект…
– Если скажешь, что на «лимон», не удивлюсь.
– Если б на «лимон», Паха, я б и не заморачивался. Одно скажу: ежели выгорит, – думать о деньгах больше не придётся. Во-о-бще!
– Рад за тебя, Гера, хоть ты в этой жизни твёрдо на ногах…
– И ты скоро будешь. В этом деле и тебе место найдётся… и даже не второстепенное.
– Как это?
– А так. Ты же друг. А это, уже полдела! В общем, есть у меня предложение…
В дальнейшем встреча носила сугубо коммерческий характер и в основном сводилась к нюансам неожиданно свалившейся на Сухова офе