Назад к книге «Импульс, приходящий извне» [Хельга Стрекот]

Импульс, приходящий извне

Хельга Стрекот

В тихом и живописном загородном поселке Жаворонки давние подруги Варвара Стержинская и Ульяна Лосева обнаружили тело убитой женщины. Как и обычно, подозревают тех, кто рядом. А рядом – они. Увлечённые собственным расследованием подруги уже не понимают: где реальность, а где их фантазия? И кто за всем этим стоит? Питерский маньяк, старушка-травница или тот, кому их персоны просто не нравятся? И какая темная сила незримо присутствует рядом? Происходящие события всё больше напоминают им сложно закольцованный сюжет, в круг которого, как в водоворот, медленно и неумолимо втягиваются их персонажи.

Глава 1

Варвара.Наши дни…

В последние дни необычно жаркого по питерским меркам лета, наш небольшой дачный поселок Жаворонки, обособленно расположенный в тени густого смешанного леса, был на удивление безмолвен. В воздухе, наполненном лесными ароматами, разливались ленивое благоденствие и беспечная скука. Сонная флора, раскрашенная в мягкую и богатую палитру красок, причудливо оттеняла строгую красоту сосновой рощи вокруг поселка. Верхушки стройных сосен, уходя в бескрайнее безоблачное небо, как завершающий штрих мастера на шедевре живописи, только подчеркивали застывшую неподвижность летнего дня. И лишь неутомимые кузнечики нарушали сонное спокойствие этого загородного царства.

Расстояние от посёлка до северной столицы было оптимальным из-за умеренной интенсивности движения по Выборгскому шоссе. А наличие вблизи коттеджного комплекса остановки общественного транспорта, позволяло отдыхающим, измученным мирской суетой и выхлопными газами, поддерживать непрерывную связь с активной жизнью города в любое время года.

В получасе езды от изнеженного покоем и умиротворением дачного посёлка, в убежище старых скал, приютилось живописное озеро Купелька с прохладной и прозрачной водой. Его безмятежная гладь сверкала мириадами бликов голубому небу, уходящему лету и проплывающим в его отражении облакам. Солнце стояло в зените, воздух струился от зноя, и ничто не предвещало неприятностей.

Кто-то любит теплое Чёрное море, кто-то предпочитает проводить отпуск на заграничных горнолыжных курортах, но есть места и в нашей стране, побывав в которых однажды, мечтаешь вновь туда вернуться. К таким обетованным местам относятся, с моей точки зрения, и наши Жаворонки. Вот туда-то сегодня немо рвалось мое сознание и тело, пока я толкалась в пригородной железнодорожной кассе по причине нахождения моей машины в автосервисе.

Жара, столбик термометра уже достиг отметки в +30 градусов, отсутствие билетов, взволнованная очередь и потеря своего порядкового номера в этой очереди ввели меня в состояние легкого транса. Я долго не могла понять, подойдя к окошку кассы, почему в вагоне фирменной «Ласточки» нет мест возле столика у окна? Почему не принимают оплату банковской картой? И почему мне предстоит тесниться на протяжении нескольких часов в переполненном вагоне, в третьем ряду возле прохода?

Как оказалось, в эти дни студенты ехали на туристический слет совершенствовать свои умения по выживанию в лесу.

– Билеты на выходные рейсы практически все проданы. Какой уж тут выбор мест? – прояснила мне ситуацию девушка-кассир.

Ловко перебирая клавиши компьютера она одновременно с диалогом оформляла мне билет.

– Вы наконец-то отойдете от кассы? – прогремел, как гром среди ясного дня, голос над моей головой.

Я вздрогнула от неожиданности. Обдав меня тяжелым ароматом сладких не в меру духов, на меня сердито смотрела корпулентная дама неопределенных лет с фиолетовой чалмой на голове и горностаем, лежащим поверх массивной золотой цепи на таких же массивных плечах.

Каково это оно? С горностаем в жару, да в чалме? Изумление читалось в моих глазах, пока смысл вопроса медленно доходил до меня.

– Дамочка, отойдите от кассы, вы не одна в очереди, – продолжала сверлить меня злобным взглядом беспокойная мадам.

Я состроила обиженную мину и передёрнула плечом. Очередь молча наблюдала за начинающимся действом. Тётка не унималась:

– Гляньте на неё – как та собака, что на сене лежит, сама не ест и скотине не дает.

Челюсть моя от неслыха