Чужая жена

Полина Рей

Она чужая, и всегда таковой будет. Чужая женщина, чужая вселенная… чужая жена. Думал ли я, когда говорил ей первых четыре слова, во что превратится вскоре моя жизнь? Это одержимость, страсть на грани, безумие, от которого подыхаем мы оба. И уже совсем не получается сказать себе, что эта женщина принадлежит другому. Другому, которого, кажется, я уже давно готов убить… В изготовлении обложки использован материал с Shutterstock.Содержит нецензурную брань.

У него какие-то совершенно безумные глаза. Не в смысле того, что можно счесть его психом, а в том, насколько их цвет привлекает внимание. То ли светло-ореховый, то ли карий, в зависимости от того, в каком состоянии пребывает Наиль.

Мы сидим в вип-зоне клуба, я чувствую себя здесь совершенно чужеродной. Музыка мне не нравится, я привыкла совсем к другому. Звучание виолончели, то, как смычок касается струн. Наиль же наверняка предпочитает рок. Может даже, старый и добрый. Например, Queen.

– Ты на меня смотришь, – чуть подавшись ко мне, констатирует он очевидное. Приходится быстро оглядеться, чтобы понять, слышал ли это кто-то ещё или нет. – Да не парься, – замечает моё состояние Наиль. – Им всем по фиг.

– А тебе нет?

– На то, что ты на меня смотришь? – Он втягивает в лёгкие порцию табачного дыма. Медленно выпускает его изо рта, и на время между нами появляется сизая завеса. – На то, что ты на меня смотришь, мне не пофиг. Даже нравится.

– Просто ты… необычный.

– Ошибаешься. Я самый обычный из всех. Но мне приятно, что ты обо мне так думаешь.

Я действительно смотрю на него с интересом, который теперь даже не скрываю. У Наиля чуть заметный акцент – даже не удаётся вот так вот сразу обозначить его каким-то одним словом. И парень чертовски красив. Нет, он совсем не походит на тех глянцевых прилизышей, которых в последнее время развелось с избытком. Он иной. Черты лица крупные, зубы чуть великоваты, но красивой формы губы нивелируют этот недостаток. И глаза… о них я уже говорила. Кажется, можно упасть в эту тьму, которая вскипает во взгляде Наиля. Упасть и почувствовать, как тебя утягивает на дно, откуда нет возможности выбраться.

– А ты, Кира? Что ты здесь забыла? – грубовато спрашивает, затушив сигарету в пепельнице.

– Довольно странный вопрос.

– Не вижу в нём ничего странного. Ты просто другая.

Как странно. Ведь я же сама думала относительно Наиля едва ли не то же самое.

– Какая – другая?

Кажется, мой вопрос в некотором роде похож на флирт, но меня это сейчас не пугает. Отнюдь – вдруг становится тем самым, что разгоняет кровь по венам.

– Ну ты утончённая. Правильная девочка. Такие обычно дома сидят и занимаются приличными делами.

Мне в лицо бросается краска, что наверняка не укрывается от внимания Наиля. Однако он ничем не показывает, что заметил это.

– Приличными делами? Что ты имеешь ввиду?

– Ну… не то, что тебе делать нельзя.

– Если бы мне сюда было нельзя, меня бы здесь не было.

Какой-то совершенно странный разговор, но меня он цепляет. И разговор, и Наиль. Такое со мной впервые за то время, что нахожусь в браке. Нет, мужчины мне нравились и раньше, но я понимала, что это лишь какие-то мимолётные симпатии. А здесь…

– Тогда идём танцевать.

Наиль поднимается с места и берёт меня за руку. Не грубо или бесцеремонно, просто обхватывает длинными сильными пальцами запястье, и от горячего прикосновения по телу мурашки табунами бегут. И я соглашаюсь, поднимаясь следом за ним.

Мы выходим на танцпол и словно в ответ на то, что появляемся в эпицентре танцевальных событий, начинает звучать медленная музыка.

– Значит, считаешь, что вполне можешь заниматься неприличными вещами? – приподнимает бровь Наиль. Он прижимает меня к себе чуть ближе, но возмущаться не хочется. Хотя, и чувствовать то возбуждение, что рождается внутри помимо воли, не хочется тоже.

– Смотря что ты имеешь ввиду.

– Танцевать со мной вот так. – Рука парня опускается с талии ниже, и мне уже начинает казаться, что вот-вот его пальцы лягут мне на задницу. Но нет, Наиль тонко чувствует грань, и как только я понимаю, что готова сказать ему всё, что об этом думаю, он снова воз