Сентябрь

Осень, собранная по листочку

Коротенькая новелла о лете вот-вот должна была смениться затяжным осенним либретто. Оставалось несколько страниц. Темнота стала раннею гостьей, и вечера сделались уютными и домашними. Тёплое велюровое пальто ждало на вешалке у двери.

– Утром пойду в сквер, – сказала она перед сном. – Надо набрать в корзинку осени.

Она любила дышать осенью: у неё был особый аромат. Чуть горьковатый и дымный, свежий и всегда влажный от дождевых капель.

Она бродила по скверу, дышала и собирала сухие листья: золотистые и огненно-красные, бордовые, а ещё зелёные с жёлтыми прожилками.

Дома она забиралась под одеяло и ставила корзинку на колени. Вот она, осень, собранная по листочку. Теперь её можно прочитать от начала до конца, всю целиком.

Листья плыли по одеялу, как лодки по реке, и в ладони каждого таился целый мир.

Она засыпала под тихое шуршание, и ей снились сны. Невесомые, как вздохи, они оставляли после себя лишь лёгкую дымку да грусть по несбыточному.

В кружевах теней пляшут светлячки

Сентябрь всегда приходит с коробочкой акварельных красок за пазухой. Его потёртый портфель до отказа забит сказками о море. В одном кармане у него горсть звёзд, в другом притаилось вдохновение.

По вечерам сентябрь отпускает его прогуляться по крышам города, а сам садится на скамейку в парке и достает старую флейту. Он играет вечную мелодию, которую когда-то услышал от одинокого маяка.

Вокруг в кружевах теней пляшут светлячки, и пёрышки-сны опускаются на город.

Фонарик

Когда я была маленькой, папа подарил мне фонарик. Это был старинный фонарик. Внутри был фитилёк, но мне не разрешали его зажигать.

Папа помог мне подвесить фонарик за окном. Перед сном я хотела слушать, как он покачивается на ветру. Фонарик позвякивал, задевая стекло, и в его гранях отражались звёзды.

Однажды вечером я погасила ночник, но не легла в кровать. Неожиданно для себя я подошла к окну.

В глубине фонарика светился огонёк. Я протёрла сонные глаза, но огонёк никуда не исчез. А ведь фитилёк зажечь было некому!

Я приоткрыла створку окна, встала на цыпочки и вгляделась в огонёк. Представляете, что я увидела?

В фонарике дремал светлячок!

На нём был ночной колпачок и флисовая пижамка. Светлячок покачивался в цветастом гамачке и мирно посапывал. Я тихонько закрыла окно, чтобы не мешать малышу спать.

Когда я проснулась, в фонарике никого не было!

– Неужели светлячок мне приснился? – расстроилась я, а потом решила подождать до вечера.

День тянулся и тянулся, как старая безвкусная жвачка. Наконец город спрятался под одеяло темноты. Мама пожелала мне спокойной ночи и погасила свет. Выждав минутку, я встала и подкралась к окну.

Светлячок варил что-то на миниатюрной плитке. На нём был уютный домашний халатик и тапочки. Из крохотной кастрюльки шёл пар.

Я открыла окно и легонько постучала кулачком в стеклянную стенку фонарика. Светлячок удивлённо обернулся. Он выключил плитку и затем только приоткрыл маленькую дверцу.

– Вы что-то хотели? – вежливо спросил он.

Я была польщена. Никто никогда не обращался ко мне на «вы».

– Что ты делаешь в моём фонарике?

Он взглянул на меня так, будто я сморозила глупость.

– Освещаю ночь, что же ещё.

– А зачем? – спросила я.

Светлячок посмотрел на меня очень серьёзно.

– Есть правило. На свете не должно быть ни одной звезды, ни одного маяка и ни одного фонарика, которые не горели бы. Вот зачем.

– Этого я не знала, – сказала я.

И обиженно добавила:

– Мне не разрешают зажигать фонарик.

Светлячок смерил меня оценивающим взглядом.

– Говорят, слишком мала?

– Угу.

Он понимающе кивнул.

– Тогда я буду здесь, пока ты не подрастёшь.

– Вот здорово! – обрадовалась я. – А что у тебя в кастрюльке?

– Какао. Хочешь?

– На молоке?

– Да.

– Тогда хочу!

Я никогда не пила ничего вкуснее. Я сидела на подоконнике с крохотной чашечкой в руках, а подо мной мирно спал целый город.

С тех пор мы болтали каждый вечер. Обо всём на свете.

О звёздах и маяках, о море и чайках, о керосиновых лампах и белых цветах жасмина, которые он так любил.

Как-то мы смотрели на звездопад, и светлячок сказал:

– Скоро осень. Може