Наша Рыбка
Марина Козинаки
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.Содержит нецензурную брань.
I have an audience with the Pope
And I'm saving the world at eight
But if she says she needs me
She says she needs me
Everybody's gonna have to wait[1 - У меня назначена встреча с Папой,А в восемь я спасаю мир.Но если она скажет, что нуждается во мне,Всем придется подождать.]
Elbow – An Audience with the Pope
НАША РЫБКА
Пролог
Страшно, когда забываешь то, что должно навсегда остаться в памяти. Лица в воспоминаниях уже не такие четкие, как раньше, голоса звучат словно издалека, и чувства, которые испытывал, превращаются в тревожное эхо. И только случайная мелочь: старая песня, какая-нибудь нелепая вещица, чей-то смех или запах – может на долю секунды вернуть туда, в это прошлое, которое, несомненно, лучше любого настоящего – так уж водится.
Я хочу рассказать вам кое-что, потому что боюсь: проснусь однажды, а вместо моих воспоминаний останется только чудовищная пустота, будто происходило все не со мной, а с каким-нибудь дальним знакомым, и не накатывали волнами ни страх, ни боль, ни странная для меня нежность, и будто не было моих мук и слез, как не было и моей любви. А ведь все это было. Я знаю точно, потому что исчезающие воспоминания иногда застигают меня врасплох: посреди переполненной комнаты, посреди разговора, когда человек передо мной вдруг, сам того не замечая, взглянет особенным образом или поскользнётся на непривычной интонации; или когда в пустынной галерее рыбьей чешуёй блеснет на солнце позолоченная картинная рама.
С тех пор как закончилась моя история, прошло около шести лет. Этого хватило, чтобы понять: раны лечит совсем не время – нет, это душная пыль улиц оседает на воспоминаниях, это ненавистный город заставляет биться в его ритме. Он отвлекает от навязчивых мыслей, заполняет прорехи мелкой суетой. А время же просто подыгрывает, разгоняется, подбрасывает все новые изобретения и достижения науки, впечатляет далекими войнами и близкими смертями-рождениями. Кажется, что ничего не случилось страшного, жизнь продолжает нестись вперед, – и вот я уже улыбаюсь, протягивая кому-то руку, отвечаю весело, пью бокал за бокалом, гляжу на море. И никто не замечает, что на самом деле меня нет, что я остался там – подошвами в рыжей глине, головой в прозрачных березах, что я на шесть лет отстал, не поспел за остальными.
Что стало со мной сейчас – неважно. Важно только то, что было раньше.
Пожалуй, этого хватит для вступления.
Глава 1
Раньше мой писательский опыт ограничивался лишь школьными сочинениями и редкими заметками в «live journal». В общем, к писательству меня почти не тянуло. Дневников не вел, стишки не сочинял. Существованию «живого журнала» я теперь очень благодарен, потому что могу обращаться к нему, чтобы вспомнить точные даты некоторых событий, важных для этой истории. Я, как уже сказал, пользовался им нечасто, никому не открывал доступа и сам не понимал, с чего вдруг решился доверить виртуальному пространству тайны личной жизни. Теперь мне кажется, мной руководило что-то свыше. По-другому и не объяснить. Не будь моего блога, я бы не стал вам ничего рассказывать – у меня просто не хватило бы сил написать все заново.
Руки дрожат и сейчас, когда я не сказал еще ни слова по делу. Я и в жизни так рассказываю: полчаса ненужных бредней, а потом сразу конец истории. И здесь лучше не будет, не надейтесь.
В общем, остановите меня, кто-нибудь.
***
Запись от 7 ноября.
Вагон метро трясло, как разваливающуюся телегу на ухабистой проселочной дороге. Оранжевый свет моргал, и, когда вдруг он выключался полностью, окошко сос