Калина

Татьяна Николаевна Малинина

С самого детства жизнь Калины не задалась. Сначала предательство отца, потом предательство любимого человека. Рождение сына от любимого принесло счастье ровно до того времени, пока она не открыла сердце новому человеку. Семейная жизнь с которым принесла лишь одни страдания. А трагедия, в которой косвенно был виновен муж, подорвала не только физически, а сломала духовно. Пытаясь в одиночку выжить после трагической гибели сына, Калина так и не смогла оправиться. Финал ее жизни хоть и предсказуем, но неожиданен. И остается надежда, что это еще не конец…

Часть первая.

Вчера сын опять пил. Сидел у соседки с ее гостями, и балагурил. С юмором у него было слишком. Мог так сказануть, что не устоишь на ногах. Вот и вчера из дома напротив все время доносился хохот. Калина сходила один раз, посмотреть, что там, и не задерживаясь надолго, ушла к себе. Не нравилось ей, что сын так часто пил, но она не вмешивалась, ругала и корила себя, что не усмотрела за мальчиком в нужное время. Ей было очень грустно. Несколько дней назад она все-же решилась уйти от мужа. Собрала на первое время некоторые вещи, и тайком убежала к сыну. Он не возражал, напротив, обрадовался. Вообще-то он был спокойным и тихим. По крайней мере с матерью. Ни разу не назвал ее мамкой, и не давал так называть сестрам. Только мама, и все. Однажды одна из сестер, самая старшая Миланка обратилась так к Калине, впопыхах крикнув с улицы, – Мамка, а можно…

И недоговорила. Сын дал ей по губам так, что она отскочила в сторону и заревела.

–Не мамка, а мама, поняла? – тихо и строго сказал Марсель сестре…

Калина весь вечер возилась в доме, наводя чистоту, готовила кушать и успела даже постирать. Сын пришел ночью с пьяной девчонкой, устроил ее на веранде, тихо зашел в дом, подошел к Калине.

–Мам, я там отрежу полсосиски закусить, а остальное ты потом скушаешь, -шепотом обратился к ней.

–Да бери уже всю. Чего там делить-то, -Калина рассердилась что сын разбудил ее среди ночи. Он тихо ушел на кухню, потом вышел из дома. Ночь Калина спала плохо, тревожно. А утром, когда девчонки еще спали, она уже сидела в кровати, и вяло думая, тупо смотрела в окно. Летние ночи коротки. Солнце уже оторвалось от края горизонта, одним лучиком врываясь в комнату, но еще не добравшись до кровати, где спали дочки. Вошел сын, стал одевать свежую футболку. Калина так сильно была рассержена на него, что даже головы не повернула.

–Я пойду с Нинкой к Светке, посижу, мы сегодня идем купаться, – сказал сын, глядя на мать. Та дернула плечом:

–Да иди, – бросила раздраженно.

–Ну не сердись, мам? Я завтра получку получу. Расплачусь за свет, долг отдам, и остальные тебе принесу. Наберешь продуктов, только носки мне купи пожалуйста?

–Ладно, -опять сердито буркнула Калина.

И тут вдруг кто-то тихо-тихо, но отчетливо печатая слова произнес в ее голове, «Ты видишь его в последний раз».

Это было так мимолетно, что Калина хоть и услышала, но не придала значения этому голосу. Ее мысли уже бежали в другом направлении. Сегодня ей нужно было поехать в поселок, где жил муж, тихонько собрать остальные вещи и также тихонько уйти. Она уже придумала план, как проберется в дом, как уйдет, какой тропинкой они пойдут с дочкой. Столько дел запланировано на сегодня, и младших детей оставлять без присмотра страшно, а сын опять пошел пить. Хорошо, что хоть зарплату получит в понедельник, а то уже столько дней без копейки. Калине приходилось таскать продукты из кафе, где она работала и посудомойкой, и официанткой. Она зорко следила за клиентами, и если они что-то недоели, – курочку, колбасу, пельмени, Калина все складывала в приготовленную банку и прятала под свой рабочий стол. Было стыдно таскать домой объедки, кормить этим детей, но выхода другого не было. Утром она бежала на работу, стараясь успеть за час до начала, и пока еще не пришли остальные сотрудники, успевала спрятать несколько картошек в картофельную кожуру, морковку и луковки, а потом, вынося помои, вытаскивала напрятанное в мешочек, и под фартуком тащила опять под свой стол. Хорошо, что часто устраивались в кафе свадьбы. Тогда К