Нью-Йорк 2140
Ким Стэнли Робинсон
Sci-Fi Universe. Лучшая новая НФ
Уровень Мирового океана поднялся, и улицы превратились в каналы. Каждый небоскреб стал островом. Но для обитателей площади Мэдисон Нью-Йорк 2140 года – вовсе не мертвый город. Рыночный торговец, который умеет найти новые возможности там, где другие находят только неприятности. Полицейский, чья работа никогда не закончится. Вместе с юристами, разумеется. Звезда интернета, за приключениями которой на воздушном шаре следят миллионы зрителей, и управляющий домом, заслуживший уважение вниманием к деталям. Двое мальчишек, которым здесь не место, но другого дома у них нет. И эти двое окажутся важнее для будущего, чем кто-либо может вообразить.
Ким Стэнли Робинсон
Нью-Йорк
Kim Stanley Robinson
NEW-YORK 2140
Copyright © 2017 by Kim Stanley Robinson
© Агеев А., перевод на русский язык, 2019
© Издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2019
* * *
© SFX/ Future Publishing / REX/ Shutterstock / Fotodum.ru
Ким Стэнли Робинсон – обладатель премий «Хьюго», «Небьюла» и «Локус». Автор множества книг, включая популярнейшие трилогии о Калифорнии и Марсе, тепло принятые критиками «Годы риса и соли», «Аврору» и «Нью-Йорк 2140». Окончил Калифорнийский и Бостонский университеты, где получил соответственно бакалаврскую и магистерскую степени по литературе и английскому языку. В 1982 году в Калифорнийском университете в Сан-Диего получил еще одну степень, на этот раз докторскую, по литературе. Живет в Дейвисе, штат Калифорния.
Часть первая
Тирания утраченной стоимости
А) Матт и Джефф
– Кто пишет код, тот и создает ценность.
– Вообще ни разу.
– Еще как. Ценность заключается в жизни, а жизнь кодируется как ДНК.
– Значит, и бактерии имеют ценность?
– Конечно. Все живое имеет свои цели и стремится к ним. От вирусов и бактерий до нас.
– Кстати, твоя очередь чистить туалет.
– Знаю. Жизнь есть смерть.
– Так что, сегодня, значит?
– Частично да. Возвращаясь к моей мысли, мы пишем код. А без нашего кода не может быть ни компьютеров, ни финансов, ни банков, ни денег, ни обменной стоимости, ни ценности.
– Со всеми, кроме последней, – понятно. Но что с того?
– Ты сегодня читал новости?
– Нет, конечно.
– А стоило бы. Все плохо. Нас съедают.
– Как всегда. Сам же сказал – жизнь есть смерть.
– Сейчас еще хуже, чем когда-либо. Становится уже слишком. Скоро и до костей дойдут.
– Да знаю я. Поэтому мы и живем в палатке на крыше.
– Верно, и люди сейчас не меньше тревожатся из-за еды.
– И правильно делают. Потому что это реальная ценность – когда у тебя желудок полон. Деньгами-то не наешься.
– Так и я о чем!
– А я думал, ты говорил, что реальная ценность – это код. Что вполне ожидаемо от кодера, я бы заметил.
– Матт, держись меня. И послушай, что я говорю. Мы живем в мире, где люди делают вид, будто за деньги можно купить все. И деньги становятся целью, мы все работаем ради них. Деньги считаются ценностью.
– Ладно, я понял. Мы на мели, я в курсе.
– Вот и хорошо, вот и держись меня. Мы живем, покупая вещи за деньги, а цены устанавливает рынок.
– Невидимая рука рынка.
– Точно. Продавцы предлагают товары, покупатели его покупают, и колебаниями спроса и предложения определяется цена. Это коллективно, это демократично, это капитализм, это рынок.
– Так устроен мир.
– Верно. И это всегда неправильно.
– Что значит «неправильно»?
– Цены всегда занижаются, и миру конец. У нас массовое вымирание, повышение уровня моря, изменение климата, продовольственная паника – все, о чем не прочитаешь в новостях.
– Все из-за рынка.
– Именно! Дело не только в дефектах рынка. Рынок – сам сплошной дефект.
– Как так?
– Товары продаются за меньшую цену, чем стоит их производство.
– Звучит как верный путь к банкротству.
– Да, и многие предприятия к нему приходят. Но компании, которые еще держатся, тоже не продавали свои товары дороже, чем те стоили сами. И просто игнорировали часть своих расходов. Предприятия под огромным давлением. Они продают свою продукцию по максимально заниженной цене, ведь каждый покупатель покупает все самое дешевое. Поэтому некоторые производствен
MyShop