Жулики. Книга 4

Николай Захаров

Анна Ермолаева

В книге описаны события, произошедшие, по мнению автора, в девяностых годах 20-го века. «Лихие девяностые» со стрельбой и погонями переплетаются с прошедшими временами, не менее лихими. Все совпадения имен персонажей с реально живущими людьми совершенно случайны. Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Через час парни вернулись с ксероксом и на глазах изумленного Академика подключив, скопировали тысячную купюру.

– Ты смотри, что японцы вытворяют?– Федор Леонидович взял в руки лист и принялся внимательно разглядывать отпечаток. Посмотрел на свет и, убедившись, что знаки водяные отсутствуют, огорченно вздохнул,– ну вот, а я уж размечтался, да и бумага, конечно, не та, не казначейская.

– Наш человек,– сделал заключение Серега.– Федор Леонидович, я такие способы знаю, как замостырить под подлинник, что вы, когда увидите, то сразу про свою филологию забудете и поймете, сколько лет зря потеряли. Это вам не словеса плести, тут мастерство тонкое, искусство можно сказать. Настоящих специалистов на всю страну раз, два и обчелся. Это академиков у нас, как собак нерезаных, а настоящих чистоделов даже милиция с собаками найти годами не может.

– Что вы говорите, Сергей? И где же всему этому обучают? Вот вы где постигали азы, так сказать?

– О-о-о!!! Федор Леонидович, мне можно сказать повезло сказочно. С каким человеком меня судьба свела в свое время!!! Два года рядом кровати стояли. Игорек Левша! Фамилия у него такая была. Может быть даже и потомок того самого, который гвоздочки для блохи выковал.

Какой мастер был!

– Почему был? Он что умер?

– Да, Федор Леонидович, тубик в последней стадии. Засох на глазах. Ну и видно мастерство свое не хотел с собой уносить, поэтому много чего мне показал за два-то года. Представляете он на спор, из подручных материалов, не запрещенных, за три часа изготовил печать канцелярскую нашего учреждения, и на лбу ее проигравшему отпечатал. Один в один.

– Из чего же изготовил?

– Ну, резал ее на подошве, а штихеля сделал из ломаных полосок бритвы и спичек. Иголку с нитками еще использовал, а для краски штемпельной пасту из стержня, с одеколоном бодяжил. Ничего запретного, то, что вот прямо здесь можно найти. Спички, иголка, нитки, четвертинка лезвия "Спутник". Все. Ну, карандаш еще простой, и мел брал с потолка пальцем.

– Однако! И на что спорили?– заинтересовался Академик.

– А на что там спорить можно? На еду, конечно, и курево. На сто пачек проигравший влетел. Примы – это состояние можно сказать целое. Полгода потом рассчитывался. А куда денешься?

– Вот как? Действительно, наверное, таких-то умельцев нынче раз, два и обчелся. Эх, маху я дал с выбором профессии. А все папенька и дед покойные, царствие им небесное.– "Учись, да учись в Университете",– махнул рукой, улыбаясь, Академик.– А может не поздно еще начать обучение, а Сергей? Я вообще парень сообразительный и руки у меня ухватистые. А в детстве даже рисовал недурственно. Видел там, на стенке мазня развешена, так это я дурью маялся лет до сорока. Даже масло освоил. Видишь во-о-он тот портрет, на кого похож?

– На вас и похож!– присмотрелся Серега к портрету.– Вылитый вы, только молодой.

– Ну да, я и есть. В зеркало смотрел и мазал. Автопортрет называется. Так что не совсем уж и бесталанный. В ученики берете, аль нет?

– Ну, раз настаиваете, то куда я денусь, только чтоб не волынить и на хвори не ссылаться, а то знаю я вас академиков, чуть что, сразу за поясницу хватаетесь,– засмеялся Серега.

– Обещаю не волынить, а хвори мои что-то куда-то подевались в последнее время, просто сам себя не узнаю, даже на женщин стал посматривать. И это в моем-то возрасте.

– Ну что вы, Федор Леонидович, какой возраст? Вы же видели, что там, в "допотопные" времена один господин вытворял омолодившись? У человека вообще запас в организме не ограниченный. Часы там какие-то биологические только вот идут с будильником, я читал где-то, ну и у каждого они по-разному идут. Вот "допотопники" сообразили, как их приостанавливать, без негативных последствий. Испугались, правда, перенаселенности и запретили использовать, но н