НАИРИ
Виктор Улин
Что движет человеком, когда жизнь его висит на волоске в ситуации, не поддающейся контролю? Порыв души или томление тела? Об этом написано много книг, снято много фильмов, но истинную правду может поведать лишь тот, кто пережил все сам. Художественная повесть, основанная на реальных материалах, описывает авиационное происшествие на рейсе Уфа-Анталья, в котором автор побывал 13 июля 2010 года. Персонажи вымышлены, события подлинны, детали достоверны.© Виктор Улин 2009 г. – фотография.© Виктор Улин 2019 г. – дизайн обложки.
События имели место,
герои созданы из прототипов.
– Ну все, – сказала жена. – Твою Анталью объявили. Иди, поднимайся на границу, а я поехала домой.
Я взглянул на часы, висящие над расписанием рейсов.
Они показывали двадцать минут шестого, регистрация началась в срок. До вылета оставалось черт знает сколько времени, можно было не спешить. Но жене, измученной ранним подъемом, не имело смысла оставаться тут лишних полчаса.
– Поезжай! – ответил я. – Пока!
И поцеловал ее – в нос, чтобы не размазать помаду.
Перед выходом из дома жена красилась долго, словно собиралась не в сонный утренний аэропорт, а на светскую вечеринку, каких в нашем огромном неуютном городе никогда не бывало.
– Не устраивай в квартире сквозняки, не бегай голышом при открытых балконах.
Расставаясь с женой, я всегда давал ей указания, словно девочке-младшекласснице, которая со всем согласится, но ничего не выполнит.
– Надену халат. Обещаю.
– И не сиди под кондиционером.
– Не буду. А ты не перекупывайся в море.
– Обещаю. Ешь как следует, не сиди без меня голодом.
– Обещаю.
– Не включай перед сном «Пуаро». Оно убаюкивает, а под телевизор спать вредно.
– Хорошо. Буду брать в постель четвертый том «Войны и мира», – жена была сама покладистость. – От этой нудятины сразу усну.
– И не порись в «скитлз» ночи напролет.
– А ты не забывай мазаться кремом, а то за первые два дня превратишься в головешку. Я тебе купила с самым большим фактором. Лучше всего – найди какую-нибудь тетку, которая тебя станет натирать каждое утро на пляже.
Жена говорила со смехом.
Она прекрасно знала, что мне не нужен никто, кроме нее. И это было так.
Я то и дело перехватывал чужие взгляды.
Топик, подобранный под цвет машины, имел тонкие лямки; бюстгальтер с ним не надевался. Грудь жены оставалась почти девичьей, хотя осенью ей предстоял юбилей, который было не принято отмечать. Плечи не успели загореть из-за дождей, тянущихся с начала лета, и сияли белизной. Недавно сделанная стрижка делала ее совсем молодой. Да и вообще жена была несказанно хороша.
Наш совместный стаж составлял пятнадцать лет, но моя любимая женщина оставалась единственной желанной.
Сейчас я смотрел на нее и не представлял, как проведу две недели на Средиземном берегу.
На самом деле я ни за что бы не полетел отдыхать один, но пришла эпоха двадцатилетних. Людям нашего возраста не осталось возможности согласовать отпуска, стоило радоваться возможности отдохнуть по-человечески хотя бы порознь.
– Я тебя люблю, – сказал я, ни капельки не греша против истины.
– И я тебя тоже люблю, – ответила жена.
Приникнув ко мне, она аккуратно, стараясь не испачкать мне рубашку, потерлась носом.
– Постараюсь без тебя ничего не разрушить.
– Постарайся.
Я кивнул без улыбки.
Перспектива была реальной. Я не сомневался, что за время моего отсутствия жена что-нибудь сломает, устроит дома бедлам, разобьет машину или потеряет какую-нибудь нужную вещь. В командировки мне приходилось ездить нередко и каждый раз меня встречал какой-нибудь сюрприз.
– Отдыхай как следует, – сказала она. – Ешь, пей, спи, купайся. И снова ешь и спи побольше, когда никто тебя не дергает каждую секунду. Ни о чем не волнуйся, все будет хорошо, возвращайся скорее, я буду по тебе скучать.
– Я уже по тебе скучаю.
Это тоже было правдой.
Минута, проведенная без жены, порой казалась вычеркнутой из жизни.
Вздохнув, я поцеловал ее душистую макушку.
– Не пей кофе сейчас в баре. Поспишь в самолете, прилетишь свежий, примешь душ, переоденешься, пообедаешь и пойдешь к морю, не потеряешь эти полдня.
– Хорошо, пить