Традиционная русская орфография в ее отличиях от современной

Тимофей Артурович Шерудило

Несмотря на давность, орфографический вопрос нельзя считать закрытым. «Новое» правописание было навязано силой и мало кем одобрено. Прибыли его сомнительны, а убытки очевидны. Подробнее об этом – во Вступительной статье. В основной части книги мы разберем отличия традиционного правописания от упрощенного, принятого сейчас. С этой книгой в качестве пособия каждый сможет писать по-русски, пользуясь традиционной орфографией.

Вступительная статья

«Изъ всего того, что? пишется, только наименьшая доля воспроизводится голосомъ для слуха; большею частью чтенiе происходитъ безмолвно. Отсюда ясно, что ц?ль письма – не одно воспроизведенiе звуковъ языка, но и удовлетворенiе постигающаго языкъ ума посредствомъ органа зр?нiя. Грамота есть прежде всего орудiе изученiя самого языка».

    Я. К. Гротъ, «Спорные вопросы русскаго правописанiя»

Для орфографической реформы 1918 года насталъ срокъ давности. Это уже не политика, это культура. Ее можно обсуждать спокойно – однако обсужденiя почти н?тъ. Какъ всякая давняя и большая несправедливость, реформа со временемъ приобр?ла видимость законности, если не достоинствъ. «Что взято, то свято». Что о ней можно сейчасъ услышать? Или благополучныя ув?ренiя въ томъ, что «среди другихъ назр?вшихъ революцiонныхъ преобразованiй была и реформа правописанiя»; или ссылки на «кривописанiе» (Ив. Ильинъ) и «архангела Михаила» (Бунинъ). Посл?днiя, какъ правило, связаны съ опред?ленными политическими уб?жденiями; первыя, впрочемъ, также – просто люди, которымъ въ д?тств? и юности была сд?лана прививка изв?стнаго мiровоззр?нiя, считаютъ его единственно возможнымъ. Довелось слышать и неожиданную похвалу конечному еру за то, что онъ галантно, предупреждая нашъ вопросъ, указываетъ на твердость согласнаго звука…

Поговоримъ о реформ? по существу.

Разговоры о «технической трудности правописанiя» и необходимости упростить жизнь школьниковъ велись въ Россiи давно. Собственно, чисто техническая сторона только и занимала реформаторовъ. О чем-то иномъ, кром? техники, вопросъ не ставился. Знаменемъ было «освобожденiе школьника отъ непроизводительнаго труда», ради чего предлагалась «научно обоснованная орфографiя», введенiе которой об?щало всякiя блага.

Непрiязнь, отчасти заслуженную, вызывалъ конечный -ъ посл? согласныхъ. Страшнымъ пугаломъ былъ выставленъ ? (случаи употребленiя котораго было якобы непосильно трудно запомнить ). Изъ какого-то каприза требовали отм?ны i десятеричнаго, «правило употребленiя котораго настолько просто, что ради него не стоитъ и копья ломать», прим?рно такъ говоритъ о немъ Я. Гротъ. Требовали отм?нить ь въ окончанiяхъ: писать рож, плеш, ходиш, даш, реч, вещ; писать подъ ударенiемъ: печот, жорнов, лжот… въ общемъ, требовали разрыва съ историческимъ обликомъ и внутренней логикой письменной р?чи. «Р?шительнаго разрушенiя всей системы русскаго правописанiя, во имя, якобы, блага и просв?щенiя народа» (Н. К. Кульманъ).

Постановленiя Орфографической подкомиссiи 1912 года были, говорятъ, отправлены Государю Николаю II, и дальше корзины для мусора не пошли. Однако въ 1917 Временное правительство объявило, что «упрощенiе правописанiя вновь сд?лалось предметомъ пожеланiй педагогическихъ съ?здовъ, отд?льныхъ учрежденiй и лиц» и потребовало перехода учебныхъ заведенiй на новый стиль. Правда, наибол?е сомнительные пункты были исключены, то есть – какъ это называютъ филологи, воспитанные въ безоговорочной в?рности реформ?, – «значительно и безотв?тственно ур?заны чиновниками». Выброшено было то самое написанiе рож/мыш, жорнов/лжот