Непорочное зачатие

Виктор Улин

Почти все женщины мечтают о материнстве, но не каждой оно дано. Героини рассказов одинаково стремятся стать матерью, но действуют по-разному. Для иных решение чужих проблем оказывается внезапным выходом для себя, но каждая из героинь к чему-то приходит. Методы могут показаться нестандартными и радикальными, но путь не имеет значения, если он привел к цели. А последняя фраза книги отражает истину, несомненную на все времена.© Виктор Улин 2019 г. – дизайн обложки.Содержит нецензурную брань.

Луковый суп

– Ты ведь знаешь, что я люблю только тебя.

Жена смотрела ласково.

– Знаю, – ответил я.

– Не сомневайся.

– Не сомневаюсь. Если бы не любила, не варила бы мой любимый суп, которого сама не любишь.

– Правильно мыслишь.

Шагнув к столу, она нагнулась и поцеловала меня в нос.

Так у нас было принято в первую пору знакомства.

Так продолжалось все пятнадцать лет нашего брака.

– Я тоже люблю только тебя.

Удержав жену за плечи, я поцеловал ее всерьез.

– Мы оба любим только друг друга.

Она высвободилась, отошла к плите, приподняла крышку над кастрюлей.

Я повел носом, уловив аромат.

– Вкусно.

– На самом деле…

Помешав, жена отложила ложку.

–…Я тебе варю не самый правильный рецепт.

– А каким должен быть правильный?

Луковый суп я считал не просто верхом кулинарного искусства, но и лучшим из первых блюд.

– Не таким. У меня он жидкий, лук просто плавает.

– Все равно вкусно, ничего вкуснее не ел.

– Настоящий луковый суп должен быть густой, как жюльен. Совсем другая консистенция.

– Наверно, делать такой трудно?

Я попытался представить себе что-то еще более вкусное, чем то, что сейчас готовился для меня – и не смог.

– Не думаю, что труднее трудного, просто надо точно знать рецепт. Не только чего и сколько класть, но и как и в какой последовательности.

– А ты не знаешь?

– Знаю приблизительно, где-то когда-то читала, но не думала, что понадобится. Не записала, запомнила не все. Пробовала, но так, как нужно, не получается.

– А когда ты пробовала?

Вопрос был естественным, мы с женой жили на ладонях друг у друга, никогда ничего не скрывали, знали все, что делаем.

Это казалось не просто нормальным, но единственно приемлемым для супругов, имеющих такой стаж и столь близких между собой.

– Да как-то пару раз. Когда ты был в командировке, и потом еще…

Жена замолчала, не уточняя.

– А в интернете ты рецепт не искала?

Мне подумалось, что классический луковый суп можно найти за минуту, пройдя в комнату сына и оттащив его от компьютера.

Или прямо здесь, взяв айфон, поскольку искать требовалось не картинки, а всего-навсего текст в десяток строк.

– Искала, но там фига два найдешь.

– Почему?

– В какой мы стране живем?

– Пока вроде в России.

– Вот именно. В стране победившего быдла, которому нужен не французский луковый суп, а макароны и подешевле.

Она взмахнула рукой.

– В лучшем случае – борщ с курицей.

С последним я был согласен. Жители нашего убогого города в еде ничего не понимали.

– Этот народ никогда не знал ничего слаще пареной брюквы, питается плебейским хлёбовом, а в интернете статейки пишет черт знает кто.

Я вздохнул.

– Угораздило же нам тут родиться!

Родину свою я тоже не любил; абстрактная любовь к стране происхождения всегда казалась мне атрибутом идиота. Народ, вынужденный считать соплеменным я презирал, но такой ненависти, какая кипела в жене сильнее лукового супа, еще не испытывал.

Возможно потому, что я все-таки был мужчиной, а она – женщиной. И жили мы не в Америке, а в России, где крестьяне-богоносцы испокон веку били своих жен кулаком в грудь.

– Так что буду искать рецепт дальше.

– Потому что любишь только меня?

Я погладил глазами ее фигуру.

– Да. Только тебя и никого другого.

Жена потянулась к вытяжке, чтобы прибавить оборотов – талия ее была хороша, а подколенные ямочки, показавшиеся из-под домашнего платья, черного в красный цветок, манили нежным шелком.

– Несмотря ни на что.

– И поэтому…

Замолчав, я оглянулся на дверь.

Из коридора доносилось поквакивание какой-то игры, в которых я давно перестал разбираться.

– Поэтому…

Голос я все-таки понизил.

–