Крольчатник

Ольга Владимировна Фикс

Люди, которые всегда со мной

История молодежной коммуны в Подмосковье в самом начале девяностых годов. Герои, почти подростки, спасаются от жестокости окружающего мира, укрывшись за стенами стоящей в лесу одинокой дачи. В своем маленьком мирке они пытаются создать идеальное общество, построенное на дружбе, взаимопомощи и безграничном доверии. Герои безудержно смело экспериментируют, в поисках истинной любви изобретая собственные нравственные законы, бросая вызов прогнившей лицемерной морали. Друзья верят, что у них все получится. Они сообща организуют быт, ведут хозяйство, поровну распределяют между собой обязанности, вместе заботятся о появившихся детях и всегда готовы прийти друг другу на помощь. Но долго ли способна просуществовать такая коммуна? Так ли прочны узы, связывающие героев? Не разлетится ли все это при первом же порыве ветра как карточный домик?

Ольга Фикс

Крольчатник

© Ольга Фикс, текст, 2024

© Юлия Межова, ил., 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

Часть первая

1

В тихий осенний вечер, один из тех редких вечеров, когда сквозь красноватое облако смога, постоянно застилающего московское небо, вдруг робко и ненадолго пробивается свет Полярной звезды, а луна прозрачной перламутровой раковиной низко-низко зависает над еще не включенными фонарями, Марина ехала в гости к Валерьяну.

Валерьяну было девятнадцать лет, и для своего возраста он был довольно-таки занятым человеком. Сутки через трое он сторожил частную автостоянку и по четыре вечера из каждых семи – во всяком случае, в теории – учился вечерне в Универе на филологическом, изучал родной язык и литературу. От армии его надежно оберегал белый билет, хотя, в общем-то, и без билета любому дураку сразу было видно, что Валерьян псих.

Был он сутул, угловат, и у него слегка косил левый глаз, что, впрочем, выходило весьма симпатично. Кроме того, он слегка прихрамывал, но Марина никак не могла запомнить, на какую именно ногу. А еще он писал стихи.

Они познакомились на поэтическом вечере в Некрасовке, где Валерьян вместе с другими начинающими поэтами читал свои творения, а Марина слушала, стоя среди других пестро одетых и безвкусно накрашенных девиц, ничем особенно среди них не выделяясь.

Это был довольно-таки редкий случай, потому что в норме Марина косметики совершенно не употребляла, а одевалась вот как сейчас – в узенькие синие джинсы и какой-нибудь свободный балахончик, желательно с капюшоном. В таком виде она ходила и в школу, и в кино, и в консерваторию, и даже на свидания.

Но в тот день ей все осточертело. Тот день был совершенно особенным – на рассвете Марина проводила в Шереметьево свою лучшую, можно сказать, единственную подругу Аню. С Аней они дружили с шести лет, с самого первого класса, вместе сидели за партой, ни разу не ссорились и почти никогда не расставались – ну разве что летом или когда кто-то из них болел. И вот теперь Аня уехала. Ее, как отличницу, послали на семестр по обмену в Америку. Это было совершенно невозможно себе представить, потому что всегда, всю жизнь, Аня была рядом, с ней всегда можно было перемигнуться, пошутить, на худой конец звякнуть ей по телефону, посоветоваться, как жить дальше. Не было случая, чтобы у Ани не нашлось на что-то ответа – своего собственного или взятого из книг.

Из-за Аниного отъезда весь тот день у Марины пошел наперекосяк. Ни в какую школу она, конечно, не пошла, хотя самолет улетал в шесть утра и на первый урок Марина успевала с запасом. Вместо этого она полдня проревела, уткнувшись в подушку, а вечером с мрачным видом явилась к матери в спальню и категорически потребовала косметичку. Мамину, конечно, своей-то у Марины отродясь не бывало.

Мама была даже рада: наконец-то ее Мариночка сделалась похожей на других девочек, ежедневно встречаемых мамой на улице. На Марине в тот день оказались черные лосины, черная мини-юбка и шелковая красная блузка, а на голову Марина вылила чуть ли не весь флакон маминых французских духов, так что ее длинные и темные, распущенные ради такого случая волосы благоухали на весь автобус, и люди, притиснутые к ней в давке,