Две интеллигенции

Зинаида Николаевна Гиппиус

«Надо сказать правду, две интеллигенции, русская и польская, начали знакомиться друг с другом только в последнее время. Даже только в самое последнее время. Ранее было так: они почти не соприкасались; польская глядела на русскую волком, а в сущности ни одна ничего не знала о другой или очень мало…»

Зинаида Гиппиус

Две интеллигенции

Надо сказать правду, две интеллигенции, русская и польская, начали знакомиться друг с другом только в последнее время. Даже только в самое последнее время. Ранее было так: они почти не соприкасались; польская глядела на русскую волком, а в сущности ни одна ничего не знала о другой или очень мало.

Это было если не мудро, то, по-человечеству, понятно. В польской интеллигенции очень живо было национальное чувство; в нашей, русской, его имелось мало, может быть, слишком мало. Для поляков мы были, прежде всего, русские, а потом уже интеллигенты. Мы принадлежали к нации поработителей, и это было им важно, а мы не понимали, ибо мы, с правом или нет, чувствовали себя сначала интеллигентами, и более всеевропейцами, нежели русскими.

Должен оговориться, что я разумею чистую интеллигенцию; интеллигенция «служилая» как русская, так и польская, силою вещей сталкивалась в русских центрах; жизнь мало-помалу вырабатывала какой-то modus vivendi[1 - образ жизни (лат.).], – причем поляки, конечно, русели в известной мере.

В кругах же чистой русской интеллигенции, где был определенно решен политический вопрос о самодержавии, давным-давно был решен и польский вопрос. Нам казалось, что у нас, русских и поляков, один общий враг: русское царское правительство. Нам казалось, что мы с народом нашим так же порабощены и угнетены, как Польша, и притом одним и тем же поработителем.