Женская верность
Татьяна Петровна Буденкова
Женская верность #1
Роман о нелёгкой судьбе русских женщин, которые, проходя через горнила мировых потрясений, сохраняют любовь и верность.
Татьяна Буденкова
Женская верность
Книга издана при поддержке Красноярского представительства Союза российских писателей
© Буденкова, Т.П., 2018
Жизнь продолжается
Жили-были… Так начинаются все сказки. Но Татьяна Буденкова не пишет сказок. Она написала объёмистый роман о нескольких поколениях одной семьи. Семьи рабочей, семьи трудовой. Вначале это рязанские крестьяне-единоличники, затем колхозники, а с предвоенных лет рабочие «Бумстроя» – целлюлозно-бумажного комбината на правобережье Красноярска. Написала о том, как они жили-были все эти минувшие десятилетия.
И как же начиналось то самое житьё-бытьё? Вот так начинает романистка рассказ:
«Акулина была в семье самой младшей, и потому выпало ей лихо с самого детства. А началось с того, что землю стали делить не по едокам, а по душам. Душами признавались только мужчины и мальчики, если в семье рождались дочери, то один отцовский пай не мог всех прокормить, и семья обрекалась на голод. Объясняли это тем, что женщины не в силах обработать землю. И чтоб спастись от голодной смерти, оставалось одно: в Москву, на заработки».
Читатель поначалу задумывается: какая эпоха на дворе? Царское время или послереволюционное? И автор сразу вносит ясность, куда и как поворачивалась крестьянская жизнь.
«Но тут молодое советское государство организовало колхозы, куда добровольно-принудительно должны были войти все деревенские жители. Тех, кто был против колхозной жизни, отправляли во всем известные места, не столь отдалённые».
Такая, значит, была эпоха, от которой уже не осталось свидетелей, но ещё живы легенды предков. И они доходят и до наших дней. Со всеми легендарными подробностями того времени:
«Подошёл срок Акулине готовить себе приданое: вышитую рубаху, вышитую панёву, передник, самотканый пояс, цветастый платок, душегрейку, полотенца из отбеленного льна, вышитые красными и чёрными нитками по краям и обвязанные кружевами. Всё добро складывали в сундук. Обитый полосками железа в клеточку и раскрашенный в красный и зелёный цвета, сундук издавал мелодичный звон, когда ключ с вензелями отмыкал его».
С первых же страниц непридуманного «семейного романа» он привлекает к себе внимание именно конкретными деталями времени. Старшее поколение, живущее ныне в двадцать первом веке, ещё помнит эти бабушкины и прабабушкины сундуки, обитые крест-накрест железными полосами. Кажется, даже помнится запах старинных русских одежд из девятнадцатого и начала двадцатого века. Все мы вышли из той глубины. И, конечно же, нам всем интересно, как там жилось нашим предкам, как они одевались, о чём мечтали. Каждая «романная» страница дышит искренностью и достоверностью описываемого времени. И сразу же привлекает к себе, не отпускает до последней страницы. Именно в достоверности главная притягательность романа.
Так о чём же роман? О том, чем жили, как страдали и чему радовались наши отцы и деды, матери и бабушки в очень непростой и жестокой жизни многострадального двадцатого века. О самых простых человеческих заботах.
«Весенние работы закончились, но дел хватало и на подворье. На рассвете, с первыми петухами, надо было затопить печь, заварить свинье пойло, напоить корову, выгнать её в стадо, сварить семье прокорм на день – обычно кашу или постные щи, потому что мяса от забитой по осени скотины хватало только до половины зимы. Потом надо было натаскать воды для полива огорода и других хозяйственных нужд. Таскали воду на коромысле с реки. Своего колодца не было. И только когда вечерние сумерки спускались на деревню и вернувшееся стадо разбредалось по стойлам, когда струи молока переставали бить в подойник, а куры утихомиривались на насесте, парни и девушки направлялись за околицу».
Кажется, что тут особенного сказано? Но как греет душу этот простой и доподлинно народный русский язык, который многие современные авторы заменили каким-то «волапюком», смесью канцелярской казёнщины с перековерканной иностранщиной, когда не