Приключения трех друзей на войне

Валерий Александрович Ларченко

Это история о том, как мальчик Никита случайно оказался на ТОЙ, самой страшной, Войне. Никитке очень трудно поверить, что все то, что происходит вокруг, это не кино. Слишком уж это "кино" реалистично и кроваво. И люди там умирают совсем не понарошку. Мальчик знакомится с девочкой Мариной и мальчиком Славиком. И вместе они начинают борьбу с гитлеровскими оккупантами. Вносят свою детскую лепту в дело Победы над фашизмом.

ГЛАВА I.

Это лето выдалось очень жарким, не то, что прошлое: сырое, холодное и неуютное. Ни тебе нормально искупаться, пи позагорать. Так, считай, все каникулы в куртках и пробегали.

Зато, теперь красота! Никита проводил у реки часами: то плескался в прохладной, из-за быстрого течения, слегка замутненной, но, все же, достаточно прозрачной, воде. Баловался и играл с друзьями, поднимая фонтаны брызг, среди ребячьего смеха и визга. Иногда выбегал на прибрежный, раскаленный, песок, и шлепнувшись на расстеленное покрывало, подставлял солнцу свою, и без того уже загоревшую, как у мулата, спину. Будет о чем вспомнить дома, в городе. И тогда, когда Светлана Геннадьевна, их учительница по русскому языку и литературе, скажет писать привычное, и неизменное, как приход нового учебного года, сочинение на тему: “Как я провел свои летние каникулы!»

То, Никита напишет! Ух, как напишет! Пускай читают и завидуют! Их хваленые Турции и всякие, там, Халкидики греческие, и близко не стояли с нашей Голубеевкой!

Красивая она Голубеевка. Большая. И дома большие и тоже красивые. И еще, вон, сколько строится!

А, еще, бабушка говорила, что это новая Голубеевка. А была еще старая. Но, ту Голубеевку в войну немцы сожгли. И жителей спалили. Всех, кто в лес убежать не успел. Или не захотел. В амбар колхозный их согнали, бензином его облили и подожгли.

Вроде, как ребята, местные, прибежали, говорят:

– Бегите в лес! Сюда каратели едут. Палить будут.

А некоторые, самые упертые, не поверили. Сказали:

– Ой, ну что вы тут в войну играть вздумали! Как будто нам этой войны мало.

Ну, кто поверил, те спаслись. Живы. Коров взяли. И остальное, пожитки, которые смогли захватить. И на болотах попрятались.

А когда вернулись, то от деревни, и от односельчан, которые в Голубеевке остались, одни зола, угольки, да головешки.

Это, уже, перед самым освобождением было.

Поплакали люди, погоревали. Да, новую Голубеевку построили. Немного в стороне от того места, где старая деревня была…

А в то воскресенье ребята решили сбегать в лес. Ягод, грибов, набрать. Много их в лесу этим летом уродилось. Червивых, конечно, полно! Но, если походить по лесу с ведром, и если места знать, то без трофеев не останешься.

Лесная чащоба начиналась прямо за деревней, через неширокое поле. Ручей перейти через кладку и, вот! Ты уже в лесу. Бежишь по сухой сосновой иглице, или топаешь по пухлому, зеленому мху. А над твоей головой поют свою протяжную бесконечную песню далекие кроны сосен, или трепетно шелестят своей мелкой листвой березы.

Мальчишки, толпой, шли вглубь леса, смеялись и дурачились, как всегда. Но, постепенно, разошлись, разбрелись, по лесу. Иногда, маячили друг у друга на виду, скрываясь, то и дело, за отдаленными деревьями и кустарниками. Лишь, время от времени, откуда-то, из лесной чащи, раздавалось протяжное, ребяческое:

– Ауууу!

Через некоторое время Никита вышел к сырой, болотистой, местности. На пути, раз за разом, попадались поваленные деревья. Их стволы в разных позах и позициях валялись на земле, вернее, на ковре мха и на опавших сосновых иголках. Бурелом здорово мешал движению, перегораживая путь. Превращал эту часть леса в одну, большую, полосу препятствий.

Мальчик, уже, довольно-таки, устал, вспотел от этих бесконечных, казалось, лазаний через толстенные стволы. Один ствол оказался особенно толстым, длиннющим, да и скользким, к тому же.

Когда Никитка взобрался, пыхтя, на самую его верхотуру, и собирался спрыгнуть на мох, подошвы его кроссовок, неожиданно, скользнули по стволу и мальчик полетел в мягкий мох. Покатился вниз по склону.

Место, куда Никита скатился, было доволь