ДеньГа. Книга странствий человеков в людском море
Семивэл
Книга о том, как бунт «офисного планктона» против директора сначала вылился в «гибридную войну» за восстановление справедливости, а потом и вовсе превратился в поход за пониманием, что есть деньги, какова их истинная роль в жизни людского социума и отдельных личностей и, самое главное, как сделать так, чтобы деньги не отнимали жизнь, а наоборот – двигали её в верном направлении. Острый увлекательный сюжет гармонирует с философскими размышлениями героев романа и погружением в скрытые, сакральные смыслы русского Слова. Повествование идёт в двух временных срезах – современном и на излёте СССР.Содержит нецензурную брань.
Моим терпеливым музам – Надежде, Людмиле, Наталье – посвящаю
Книга, которую вы держите в руках, вполне могла быть основана на реальных
событиях, если б таковые предшествовали созданию данного сюжета и коллизий, его питающих. Хотя я и не могу гарантировать, что где-нибудь описываемые события вовсе не происходили – ни до, ни после, ни в самый момент создания сего текста. Всё могло быть. И всё может быть. А иначе зачем было затевать писанину? И тем не менее вынужден предупредить: история вымышлена от начала и до конца, а все совпадения и созвучия – в событиях, лицах, именах и названиях – являются именно что совпадением. Совершенно, ну то есть абсолютно случайным.
Семивэл.
Введение первое – Романтическое
У меня дома много картин.
И есть одна, в которой явлена моя карма.
Это – парусник в штормящем море.
В моём правом борту пробоина, корпус почти всклень
заполнен морем, волна гуляет по мне вперехлёст,
но корабль – не тонет. По всем законам физики должен быть
уж на дне, но вопреки всему – я – держусь!
Мои паруса полны ветра.
И весь я – от почти затопленного корпуса до реющего
на ветру штандарта – устремлён вперёд.
Я двигаюсь, двигаюсь, двигаюсь дальше.
Страшно медленно. Порой мучительно.
Яростно хлопают на ветру мои паруса, тревожно трещат
мачты. Но – радостно реет штандарт на ветру:
«Двигаться, двигаться, двигаться дальше!»
Куда?
Вперёд!
Зачем?
Бог весть!..
Там сведаем.
Введение второе – Практическое
Парусник, ветер, волны,
штандарт, реющий на ветру – красиво, мощно, возвышенно…
Стихия, одним словом.
Или – стихи, благо корень един.
Но, увы, жизнь пишет наши земные судьбы чаще всего прозой.
А проза жизни – это вам не парусник
с белоснежными парусами.
Это скорее… гондола
с безпрестанно щёлкающим таксометром в наглых зенках
здоровенного гондольера, дрын в руках которого скорее
смахивает на копьё конвоира, чем на шест.
Ц! Ц! Ц! – цыкают не пройдённые нами дороги, не лета?,
не свершения и достижения, а – годы, годы и годы,
потраченные на то, чтобы узнать давно знаемое другими
и даже, в какой-то туманной дали, знаемое самим тобой.
Ц! Ц! Ц! – цыкает таксометр гондолы,
мани-мани-мани,
рубли, рубли, рубли…
Жизнь большинства из нас – от зарплаты до зарплаты.
От сделки до сделки.
От одной заманухи до другой.
От ловушки до капкана.
От рубля до рубля.
Рубленая наша жизнь.
Отрубленная наша жизнь…
* Здесь и далее «з» в приставке, которую все безропотно пишут «бес» , – отнюдь не следствие безграмотности человека, написавшего эту книгу. Просто однажды я решил не подавлять в себе чувство протеста, всякий раз возникавшее в моей душе при встрече с этим бес-образием – и вернулся к старой норме, порушенной большевистской реформой орфографии 1918 года. Тех, кто с этим не согласен – прошу меня великодушно простить.
Введение третье – Мечтательное
…И неужели ж путь парусника
никогда не пересечётся с маршрутом
гондолы-таксомотора?
А так бы хотелось услышать скрежет сминаемого
гондольего корпуса и плюнуть в постылые гляделки
цыкающего гондольера…
«Парус! Порвали парус!
Каюсь!
Каюсь!
Каюсь!»*
* Владимир Высоцкий. «Парус».
Часть первая
День Ги
Он – человек, живущий в мире людей
по людским законам, а людской мир –
это толчея волн над глубинным и
ровным течением судеб.
(Алексей Иванов. «Сердце Пармы»)
Даже в разбойничьей истории без
первой части не обойтись.
(Ярослав Гашек. «Похождения бравого
солдата Швей